Субъект. Часть первая

Я услышал, как он заторопился в нашу сторону, и, наконец, соизволил посмотреть. Ох, лучше бы молчал. К нам спешил гориллообразный мужик, в трещавшей на распирающей груди рубашке. На мощной шее, обрамленной бычьими трапециевидными, было не менее мощное образование, в грубых неровностях которого угадывалась голова. В прорезях под массивными надбровными дугами ютились поросячьи глазки, что свирепо вперились в мое лицо.

– Повтори, что ты сказал, – пророкотал он, пытаясь сблизиться лицами.

– Созвонимся, в случае если понадобится психиатрическая помощь, – зло пояснил я, отстраняясь на шаг. – Ведь её парень вероятно псих, а я, видишь ли, учусь на психиатра.

И без того маленькие глазки мужика превратились совсем в монетки.

– Слышь, боба[4], да я ведь тебя в порошок сотру, – вполголоса прогремел он сквозь зубы, затем, бегло осмотревшись по сторонам, продолжил, – ты врубаешь вообще, че творишь?! Тебе жить надоело? Ты понимаешь, что я из тебя кишки все выдавлю… Понятно?! Порву как… – далее из его рта хлынули злопыхания вперемешку с матами, где он детально повествовал о своих возможностях и о том, как он их применит на мне. Наконец, линчеватель остановился после своего очередного вопроса, не требующего ответа, но в этот раз, судя по его выжидающему лицу, ответ он таки ждал.

– Все? Закончил выражать свое, – я пару раз стукнул себя слегка онемевшими руками в грудь, имитируя гориллу, – превосходство?

Его лицо побагровело, готовое снова разразиться угрозами, но я перебил:

– …все эти угрозы оставь для…

– …мы сейчас пойдем выйдем из парка, поговорим, как… – начал он, но я мотнул головой.

– Нет.

– Ты никуда не пойдешь…

– Всё!.. – я, наконец, поддался усилиям тянущего меня на выход друга.

Мужик, как я и ожидал, преследовать меня не стал. Тем более, официант уже что-то торопливо докладывал по телефону, с тревогой поглядывая на нас. Мы с другом спешно покинули это злосчастное заведение.

– Ну и что, стоило оно того? – все негодовал друг.

– По-крайней мере… попробовать стоило…

– Да мы чуть проблем не огребли из-за тебя. Даже больше не пытайся втянуть меня в подобную ерунду, понял?

Я не ответил. Сердце ужасно бухало в груди, грозясь выдать себя неровной речью, поэтому какое-то время мы шли молча.

– Все яркие девушки, на которых ты изволишь обратить свой взор, уже заняты, – более спокойно выразился он. – Просто пойми это и не лезь больше на рожон.

– Представь себе, что подавляющее большинство парней, с рассуждениями как у тебя, проходит мимо таких женщин. В итоге, те кажутся настолько занятыми, что в действительности всегда одни.

– А эти, по-твоему, были свободны?

– Ну, не совсем. Тем более, только одна из них. Второго хахаля я там не наблюдал, – уверенно ответил я, вспоминая. – Впрочем, беря в учет харизму объявившегося орангутанга, можно предположить, что у них там своего рода шариат…

– Все равно такие девушки всегда будут облеплены вниманием, равно как и мы сейчас – комарами, – подытожил он, прибив на своей шее сразу двух. – Долбаные насекомые, зима только закончилась, откуда они только успели взяться!..

Я окинул его взглядом. Моя вылитая противоположность. Высокий, угловатый, со светло-русыми волосами и простодушным лицом, совершенно не способным на хитрость. И что мы только нашли общего… Разве что, рядом с ним… Нет! На фоне него я чувствовал себя уверенней.

– Те несколько девушек, с которыми ты пытался познакомиться за всю свою жизнь, не могут отражать статистику нынешнего положения в мире.

– Ладно, мне пора идти готовиться к выступлению, – буркнул друг, которого, как мне показалось, я задел за живое. Запоздало махнув рукой его удаляющейся спине, я двинул на центральную площадь парка.

* * *

Неторопливо бредя по парку, я с неудовольствием косился на галдящих людей. Однако их поведение заражало, корни социального интеллекта брали верх. Неудачное знакомство в ресторане уже выветривалось из головы. Я вообще всегда на удивление неплохо умел абстрагироваться от плохих мыслей и воспоминаний, буквально не замечать их в упор. Игнорировать.

Какой-то дюжий мужик, вооружившись молотом в аттракционе, предназначенным для лиц неполовозрелого возраста, в буквальном смысле выколачивал наивысшие игральные очки. Нанеся очередной сокрушительный удар по наковальне, он довольно взревел под аккомпанемент выигрышной мелодии. Его вопль поддержали льстивыми аплодисментами две дамы, стоявшие неподалеку. Какой-то ребенок, идя за руку с усатым отцом, попутно пытаясь обхватить своим маленьким и жадным ртом облако сладкой ваты, возбужденно замычал, указывая лакомством куда-то мне за спину. Я невольно перевел взгляд. Цепная карусель грозно и выпукло возвышалась над слякотным газоном. В моей памяти невольно всплыла иллюстрация из учебника с башней Ворденклиф.