Сублимация в «Паутине» Том 2

По глубокомысленно-медицинскому эпиграфу понятно, что он взят из гениального раздела гениальных афоризмов и размышлизмов гениального полного собрания сочинений гениального людоведа и душелюба Козьмы Петровича Пруткова – директора Пробирной Палатки и генерала. Сие также означает, что в связи с прискорбным обстоятельством – временной недееспособностью Фёдора Иваныча, и некоторого неожиданного усугубления негатива в состоянии, а также по причине принятия им всяких солевых и массажных (не эротических) мероприятий (хотя конечно, уколы продуктивнее и менее вредны, чем таблетки, но и болезненнее, а Фёдор Иваныч такой человек, что ему жаль тех представительниц медицинского персонала, которые … В общем, Сухов такой человек, такой, что, и всё такое прочее. Если Вы конечно понимаете – о чём это). Поэтому, отбросив ложную скромность, должен признаться, «что мне лишь суждено свершить столь славный подвиг»(123) и представлять в письмах, хотя и временно, дорогого и – не побоюсь этого слова – уважаемого Фёдора Иваныча. Нет, сначала-то я отказывался: у меня же готовится внеочередное издание, т.е. в диалогах, как у Платона, правильнее сказать – у Платона, как у меня. Однако, надо признать – не критики ради, а объективности для, и было же сказано, что «переписка – это совсем не то. Даже я, когда беру в руки перо, становлюсь совсем другим человеком». Но я вовсе не об этом. Обратились ко мне небезызвестные товарищи с дружественного Востока, в т.ч. и бывший суховский гарем, т.е. не его гарем, а трудящийся женский персонал – как заботливо выражается Фёдор Иваныч – который он в своё время сопровождал, и который ему двусмысленно вменяет, на ночь глядя, некая Екатерина (Последняя, не Вторая) – и совершенно безосновательно.

Ну, как только стало товарищам известно о моём отказе по причине загруженности по изданию моего очередного нетленного шедевра, так сразу – курьеры, курьеры, 30 тысяч одних курьеров. Что делать? Это ж – не кто-нибудь, а за Сухова хлопочут. И я согласился. Я вообще страсть какой отчаянный, когда разойдусь. Как было сказано: «каждому из нас задан урок, который должно выполнить до своего смертного часа».

Сократил кое-что, ибо известно, что краткость – сестра таланта, и отредактировал конечно, ближе к современному, письма Сухова, которые, в качестве ответа на полученный им сумбур упомянутой Екатерины (Последней), который (сумбур), говоря честно, но откровенно, несколько огорчил Фёдора Иваныча, потому как Фёдор Иваныч такой человек, и всё такое, что ему и за державу обидно, но и «понимает, что к чему, – (Катя) нравится ему»(124), как пелось в одной строевой песенке «времён Очакова и покоренья Крыма».

* * *

ПИСЬМА.

Что за прелесть эта Наташа! – сказала она опять про себя

словами какого-то третьего, собирательного мужского лица.

– Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте

только ее в покое.

(Л.Толстой. «Война и мир»).

Письмо 1. Как бы полигамное.

Если у Вас с сестрой – «разные», тогда Вы к своему – с мнимой Вами – его полигамией – непоследовательны. Как, однако, и к такой же – Сухова, практически отсутствующей физически. А уж в восточном гареме он никогда «разворачиваться» не собирался. С чего Вы взяли? Скорее – от него: он не бывает гением все 24 часа, а теперь ещё и травмы преследуют его. А эти восточные, какие-то они ему кажутся непромытыми – как и еврейки с цыганками (Фёдор Иваныч не представляет, что Толстой, Мериме и Гюго – в последних, а фараоны – в первых нашли приятного). Ваще. Нам такой футбол не нужен.

Письмо 2. Физиологическое.

Вас утром не мучает вопрос, пока Вы нежитесь в горизонтальном положении: – Ещё можно потерпеть или уже надо идти?..

А по поводу своих экзерсисов с неумным муссированием всяких имён Вас такой же вопрос не догоняет? Это же моветон, кю. К тому же, если человеку постоянно говорить, что он свинья, то он, в конце концов, захрюкает. Понимэ? Или желание посплетничать у женского персонала заложено на генном уровне и неистребимо?

И последнее(? Если это Вам «нада») – по разумению Сухова – Л, А и О (не исключается появления и ещё какой-то буквы) – все с одного «гнезда».

А вот, чтобы сообщения не «стёрлись» при «удалении странички», Вы их скопируйте перед этим, потом – в рамочку под стекло и – над кроватью (и «вопрос» может не будет больше «мучить», а прямо не дожидаясь, встали и пошли…) или – в архив – элементарно.

Письмо 3. Рекомендующее.

Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого

друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить

замуж? Всё бы с ней ездили!

(Л.Толстой. «Война и мир»).

Ваша деликатность сдерживает Вашу искренность? Не надо «бояться светиться», не следует сдерживать порывы, идущие от сердца, что сказал де Тревиль на сакраментальную фразу Людовика 13-го о желании задушить Ришелье. И не надо корёжить житейскую мудрость Дудинцева – его вариант ближе к сермяжной правде жизни, хотя и содержит в себе ненадёжность не прямой речи (что между пьющими товарищами вряд ли возможно и допустимо).

Письмо 4. Антиприютно-эротическое.

Анастасия Ефремовна – Алексею: – Мы тебя приютили…