Субмарина

Хорошо ли ему в садике? Да, очень хорошо. Ему, конечно, трудно было вписаться. Но теперь все хорошо. Дети его любят. Он очень общительный. Спросите воспитателей, все скажут, что ему хорошо. Он хороший мальчик. Его там любят. Нет, конечно, спрашивать не обязательно. Но…

Ненавижу ли я ее? Я люблю ее. Я до сих пор ее люблю. Нет, я не подумываю о другой. Имею ли я что-то против? Да нет. Нет-нет. Я не могу представить себя с другой? Ну почему, могу, но с Мартином и с новой работой на это толком не остается времени. Но ничего…

На новой работе все очень хорошо. Мне нравится. У меня руки откуда надо растут. Мной довольны.

Нет, я совсем не считаю, что ее поступок был правильным, определенно нет. Совсем нет. Понимаю ли я ее? Да. Может, немного. Теперь.

Ненавижу ли я ее? Да, ненавижу. Я это должен сказать? Я ее ненавижу. Я бы мог… Я ни разу ее не ударил.

Мог бы я ударить Мартина? Нот, никогда. Даже представить не могу. Никогда.

Спросите его. Нет, вы верите мне. Очень важно, чтобы мы доверяли друг другу. Да, я понимаю. Нет, я ничего не имею против того, чтобы приходить сюда. Нет, и мы ведь теперь не так часто встречаемся. Да, понятно, вы думаете о благе Мартина, я понимаю. Да, давайте теперь с ним поговорим.

Она приоткрывает дверь и зовет его. Он выпил половину газировки, остатки может забрать с собой. Садится на стул рядом со мной. Сучит ножками. Стесняется говорить с чужой тетей, пытается спрятать голову у меня под мышкой. Я беру его за руку, он набирается мужества и поднимает голову. В кармане у него маска Зорро. Я сказал, что он может ее надеть, если ему станет страшно.

— Тебе нравится жить с папой?

Да, ему нравится. Он любит папу.

— Вам хорошо вместе?

Да, недавно мы ходили в зоопарк. Ему разрешили погладить барашка. Но барашек заблеял, когда он попытался его поднять, и он немножко испугался. Паук-птицеед был жутко страшный. Но интересный. Он его нарисовал.

— Как дела в саду?

Очень хорошо. Он очень много играет с одним мальчиком, Густавом. Скоро пойдет к нему в гости и останется на ночь.

— У тебя есть любимое блюдо?

Это по-прежнему спагетти с мясным соусом, как папа готовит. И «Макдональдс». Он любит «Макдональдс».

Она улыбается и встает. Думаю, все прошло хорошо. Думаю, мы выдержали. Нас провожают до двери. Мне нужно подойти к стойке и договориться о следующем визите, через полгода. Но в целом все вроде прошло нормально. Она говорит, что рада этому. Делает попытку на выходе похлопать меня по плечу.

Мы идем в «Макдональдс». Он съедает картошку.

А папе нужно на минуточку отойти, встретиться с другом. Он на улице ждет. Папа быстро.

Деньги я приготовил. Остаток дня мы дома смотрим мультики. Устраиваем себе маленький праздник. Он просто объедается шоколадом. Падает мне на колени. Я несу его в кровать. Мне жалко его будить, чтобы почистил зубы. Потом иду к моему большому белому пакету, все еще лежащему в кармане куртки. Принимаю много. Больше, чем обычно, почти все. Новый след на руке.

5

Я работаю на крыше. Каждый день смотрю смерти в глаза. Работаю на высоте пятого, шестого, восьмого этажей. Стою, потею, руки трясутся — нужна доза.

Бывает, с прошлого раза остается немного, не столько, чтобы хватило на укол, всего лишь пыль, залегшая в складках бумаги, не попавшая в ложку, собранная со стола банковской карточкой или бритвой. Бывает. Я начиняю этой пылью сигарету и курю в обеденный перерыв. Я с охотой хожу в магазин. Я — тот самый парень, который всегда готов сгонять за пиццей, за бутербродами. Даже когда мне самому ничего не нужно. По дороге выкуриваю косячок. После обеда мне становится лучше. Телу дан задаток. Слишком мало для кайфа, слишком мало, чтобы стало хорошо. Но теперь тело знает, что получит еще. Знает, что я не отказался от своих привычек. Немного отпускает. После обеда становится полегче. Частенько мы справляемся с большей частью работы в первой половине дня, пока еще не жарко и солнце не слепит глаза. Если работа сдельная, к часу мы свободны. Что ж, приходится побегать. Если оплата почасовая, то во второй половине дня мы крепим все, что может упасть.

Каждый день я балансирую на грани смерти. Каждый день я могу оступиться. Потерять равновесие.

На мне страховочный трос.

Это на случай, если заявится охрана труда.

Мы не тратим много времени на закрепление тросов. Мы хотим побыстрее попасть домой.

Они говорят: если боишься упасть, поищи другую работу.

Они говорят: безопасность? Нет такого слова. Смотри под ноги, мастер.

Они говорят: ты слишком много куришь.

Они думают, я курю травку. Многие курят, в этом ничего такого нет. Не на работе. Дома, после долгого дня, проведенного на крыше. Хороший табак, хорошая трава. Платят хорошо, и люди много пьют и курят. С крыши редко кто падает. Умирают от табака и выпивки. Хорошая выпивка, хорошая еда, бифштексы с кровью.

Я трачу зарплату на героин. Я никому об этом не рассказываю.

Стоя наверху, я думаю о сыне. О том, что ему, может, будет лучше, если я упаду.

Не знаю.