Субмарины-самоубийцы. Секретное оружие Императорского флота Японии. 1944-1947

– Не беспокойся! – сказал он. – Капитану Орите не однажды приходилось бывать в таких переделках. Он выйдет и из этой, даже если им удастся запеленговать нас. И постарается использовать звук их собственных глубинных бомб, чтобы провести их. Когда они начнут взрываться, у него будет за чем укрыть звук наших двигателей, когда мы пустим их на полную. Но меня больше беспокоит то, что взрывы глубинных бомб могут повредить наши «кайтэны». У них же не такие прочные корпуса, как у этой большой субмарины.

Когда он произносил последние слова, лицо его омрачилось тревогой. И мой страх за лодку сразу же сменился беспокойством за «кайтэны». Против наших нынешних врагов применить их было нельзя. Из четырех тросов, которыми крепился каждый «кайтэн» к корпусу лодки, два можно было отдать только снаружи, когда лодка находится в надводном положении. Остальные можно было отдать и изнутри лодки, не поднимаясь на поверхность. Так что в нашей нынешней ситуации мы, водители «кайтэнов», могли только ждать и надеяться. Экипаж подводной лодки был в высшей степени хорошо подготовлен и имел боевой опыт. Каждый из них знал свою задачу и выполнял ее. Нам оставалась только роль наблюдателей. И помочь субмарине сейчас мы не могли ничем.

Все системы охлаждения были выключены, перестали вращаться даже небольшие вентиляторы, бывшие в каждом отсеке. Температура в корпусе лодки стала повышаться. От этого мое настроение отнюдь не улучшилось.

– Корабль слева по корме, пеленг пятьдесят… – прозвучал доклад акустика. – Сила звука растет… три… четыре… пять!

В этот момент я и сам услышал звук винтов, который проник сквозь корпус лодки.

– Он пройдет совсем рядом с нами, – все так же спокойно произнес лейтенант Какидзаки.

– Право на борт! – прозвучала команда капитана.

Он хотел отвести нас с этого места, если бы сейчас с корабля посыпались глубинные бомбы. Звук винтов все нарастал и нарастал, затем стал убывать. Эсминец, очевидно, делал просто последний заход, чтобы определить наше местоположение с предельной точностью. Он мог сделать это, ничего не опасаясь. Находясь на глубине 200 футов, мы не могли ответить ему ничем.

Спустя несколько минут прозвучал новый доклад акустика:

– Корабль справа, пеленг десять… сила звука четыре… сейчас пять!

Второй корабль, или, возможно, все тот же, намеревался пройти почти над нами. И снова я услышал звук работающих винтов. На этот раз капитан Орита приказал лечь лево на борт и немного увеличил скорость хода.

– Он прямо над нами! – произнес наконец капитан. – Будьте готовы к глубинным бомбам! Сейчас начнется!

Сейчас нам достанется, подумал я. Какая ужасная смерть! Беспомощно ждать, и только. И то же самое пришлось испытать людям на лодках «1–37» и «1–44», когда американцы обнаружили их и потопили.

Секунд через десять прозвучала серия чудовищных по силе взрывов. Они напомнили мне громы крупных летних гроз в Токио, но только намного громче. Под ногами у меня кренилась палуба, я едва не упал. Весь корпус субмарины скрипел и стонал, лампы освещения моргали и гасли. Неужели это наши последние мгновения? И моим последним видением в этой жизни станет зелень воды, охватывающая меня со всех сторон?

С последним взрывом глубинной бомбы пропал и звук корабельных винтов над нами.

– Осмотреться в отсеках! – скомандовал по внутренней трансляции капитан.

В ответ из каждого из отсеков доложили об обнаруженных повреждениях, что в очередной раз заставило меня подивиться тому, какое тесное взаимодействие необходимо для командования подводной лодкой. Серьезных повреждений взрывы глубинных бомб не причинили, и я, услышав это, облегченно вздохнул. Мне оставалось только удивляться тому, сколь прочной оказалась субмарина. Ведь взрывы глубинных бомб раздавались очень близко к ней.

Несколько минут спустя корабль опять сделал проход над нами. Снова дождем посыпались глубинные бомбы, прозвучало более дюжины взрывов. Лодку сильно бросило на борт, хотя, как мне показалось, взрывы на этот раз легли не так близко, как в первый раз.

– Ну, на этот раз они целятся лучше, чем обычно! – с улыбкой заметил младший лейтенант Тадзицу.

На подводной лодке он был оператором радарной установки и сейчас старался успокоить меня, видя, как я нервничаю.

Подал голос Фурукава:

– Мне уж показалось, что та первая серия бомб покончит с нами. – Фурукава повернулся к Тадзицу: – Как вы думаете, с нашими «кайтэнами» все в порядке? Надеюсь, они не дали течи.

Тадзицу промолчал.

Время подходило к 7.00. Мы находились под водой уже более четырех часов и двигались на северо-запад.

– И сколько глубинных бомб на нас сбросили? – спросил я у Тадзицу.

– О, примерно двадцать, – ответил он. – Но они явно неопытны в этом деле. И доказательство тому – что мы еще живы. Если два эсминца пеленгуют подводную лодку, они должны потопить ее.

– Но вторая серия бомб легла довольно далеко от нас, – сказал я. – Как вы думаете, они все еще представляют, где мы находимся? Например, по возможной течи или как-нибудь еще?