Субстанция

Это был небольшой фонарик. Ной с благодарностью махнул рукой Марку и, включив фонарик, нырнул в тёмный проём подземного хода. Вначале бетонные ступеньки вели на три-четыре метра вниз, потом лестница кончилась, и Ной двинулся прямо по узкому проходу, освещая себе путь фонариком. Тоннель был достаточно широк и высок, чтобы по нему мог пройти один человек среднего роста; его стенки и потолок были укреплены каркасом из досок, многие из которых начали уже подгнивать. Видимо, тоннель был сделан наспех, не исключено, что в самом разгаре одной из первых войн, приведших к глобальной катастрофе.

Очень скоро Ной почувствовал удушающее чувство страха, мало ему знакомое прежде. Он и не знал, что клаустрофобия бывает настолько реальна и, возможно, впервые испытал это на собственной шкуре. Подземный ход был очень длинным, и Ною начало казаться, что он уже никогда не доберётся до заветного дота. В какой-то момент ему даже безумно захотелось повернуть назад, но он понимал, что это будет равносильно самоубийству и заставил себя идти дальше.

Наконец перед ним возникла железная дверь, покрытая ржавчиной – он достиг своей цели. Эл без особых усилий открыл дверь, заскрипевшую в петлях, и осторожно заглянул внутрь. Там царила тишина и кромешная тьма, воздух был спёртым, и в нём витал запах сырости и тления. Чистого воздуха явно не хватало, и Ной быстро взмок от пота, выступившего по всему телу. Он понял, что нужно торопиться и, держа автомат наготове, прошёл внутрь.

Напротив входной двери оказалась ещё одна. Не раздумывая он открыл и её, – там оказалось подсобное помещение, заполненное брошенным впопыхах оружием, патронными лентами для пулемётов, покрытыми толстым слоем пыли. Между двух металлических ящиков вверх вела крутая лестница. Ной сообразил, что это и есть вход в упомянутый Марком боевой каземат.

Стараясь не выдавать себя ни малейшим шорохом, он начал медленно подниматься по лестнице, пока не упёрся в железный люк диаметром около метра. Люк оказался неимоверно тяжёлым, и Ной двумя руками с огромным усилием поднял его и пролез внутрь. Первое, что он почувствовал, был резкий запах разложения, от которого его едва не вывернуло наизнанку.

Боевой каземат представлял собой железобетонный круглый колодец высотой около пяти метров и шириной около трёх. Вверху через дыру, проделанную каким-то разорвавшимся снарядом, виднелось тёмно-синее ночное небо и краешек безучастно мерцающей луны, отбрасывающей луч серебристого света на внутренности колодца. Помня о предостережении Марка, Ной выключил фонарик и застыл, ожидая пока его глаза достаточно привыкнут к темноте.

Неожиданно он понял, что сидит на чём-то мягком и влажном. Он пошарил рукой под собой и похолодел от ужаса, нащупав чью-то грудь. Отпрянув в сторону, он угодил пальцами в какую-то липкую лужу; забыв о предосторожности, снова включил фонарик и едва не вскрикнул от отвращения.

Вокруг лежали тела людей, в неестественных позах, со следами жестоких ранений так, словно их потрошили и калечили при помощи орудий пыток времён инквизиции. У одних была вскрыта грудная клетка, у других оторваны руки или головы.

Неожиданно совсем рядом Ной услышал стон. Направив туда луч фонарика, он, к своему изумлению и радости, увидел Чингиза. Тот лежал поверх всех, абсолютно неподвижно, и только его лицо подавало какие-то признаки жизни. Бросившись к нему, Ной приподнял его голову и прошептал:

– Чингиз! Ты слышишь меня?

Тот открыл глаза и через силу улыбнулся:

– Командор…

– Ты можешь двигаться?

Лицо Чингиза помрачнело:

– Боюсь, что нет, командор. Ты тоже здесь? Как же нам повезло… – он не закончил, закашлялся и между его синих, как у мертвеца, губ просочилась струйка крови.

– Только не умирай!

Ной лихорадочно огляделся вокруг в поисках кителя с майорскими погонами. Груда из покалеченных тел казалась однообразным месивом из запёкшейся крови и разлагающейся плоти, обрывков выцветшей военной униформы и даже звериных шкур, которые носили многие «выжившие» в последние годы за неимением лучшей одежды.

Стоп! Ною показалось, что он заметил плечо с блестящим парадным погоном, украшенным позолоченной звездой, в этой зловонной груде. Разворотив останки, лежавшие сверху, он увидел майора. С момента, как он умер, прошло не менее десяти часов, и Ной не сомневался, что это тот самый франтоватый «слизняк», о котором упоминал Марк.

Он принялся шарить у него по карманам и в нагрудном кармане кителя наткнулся на пластиковую карту с чипом. Без сомнений, это было то, что он искал!

Обрадованно он вернулся к Чингизу и, позабыв обо всём на свете, закричал:

– А ну-ка, давай вставай, друг! Уматываем отсюда…

Азиат открыл глаза и ослабевшим голосом прошептал:

– У тебя всё получится, командор! – Его рослое тело обмякло на руках у Ноя, а глаза бесцельно устремились в одну точку.

Что-то взорвалось внутри у Эла, и ему захотелось рыдать. Но слёз не было, словно тот сосуд, в котором они хранятся, был уже давно осушен.