Субтильность (СИ)

Такого дикого гнева Вика не чувствовала уже давно. Сам факт измены Риты доводил ее до ручки, и не смотря на то, что сама Виктория относилась к изменам прохладно, и смогла бы стать любовницей, будучи скверной женой, Риту она осуждала. Возможно, именно за то, что она нашла любящего мужчину ради которого можно быть ласковой, а она наступает на грабли прошлого, которое однажды уже сломало ее. Различие подруг было на лицо. Вика никогда бы не смогла испортить жизнь человеку, который ее любит, и если бы такое произошло с ней, то она избавилась бы от ребенка, а не стала бы ждать небесного наставления, которое отчертит того самого лопуха, кого жизнь заставить окольцевать именно обрюхаченную тебя. К Алексею (мужу Риты) Вика питала нежные чувства сопереживания, и восхищения, ибо он удивлял ее пламенной любовью к неблагодарной подруге, а теперь еще быть этим самым рогоносцем и закрывать на это глаза. Скверно, и жалко, что такие, как он страдают. Желание взять, и рассказать ему все было настолько сильным, что Вика не сдержалась. Конечно, каков процент, что ей поверят? Один к девяносто девяти, но если сейчас она подпортит лафу Риты, то станет более справедливо. Все ее утро плясало от восторга, когда она увидела, как Ритке приходиться оправдываться, не отходя от кассы. Она держала плечом телефон, в то время, когда кассир пробивала картонные коробки с японскими женщинами на рисунке с вином. Вика подкатила тележку, и принялась медленно выкладывать на линию свои товары. Как только Рита закончила разговор, она повернулась к подруге.

-Ты представляешь, мне тут устроили допрос.-улыбнулась девушка.-думала, что не отмажусь.

-Муж?-улыбнулась Вика.-и что же тебе сказали?

-Спрашивал «где ты?» и все в этом духе.-Рита расплатилась за покупку и вздохнула.-неприятно, когда тебе не доверяют.-девушка расхохоталась и вышла из магазина.

Вика не собиралась останавливаться. Как сторонница справедливости, она хотела раскрыть глаза ни в чем неповинного мужчины на его скверную жену. Они разговаривали не более пятнадцати минут, но по голос собеседника было слышно, что услышав о том, кто именно ему звонит, он доверился Вике. Не привирая ни слова, девушка рассказала этот небольшой диалог в магазине, пожелала Алексею удачи, и если потребуется какая-нибудь помощь, то пусть обращается к ней. С одной стороны, кошки водили коготками еще сильнее, а с другой стороны, она ждала своего постельного гостя.

Она не успела переодеться к его приходу, ибо печь этот проклятый торт оказалось сложнее, чем выглядело со стороны. Вика дожидалась, когда он дойдет через стекло духовки, и не понимала, почему карамель вытекает сквозь слои, и почему коржи, выглядя сухими с такой мокрой начинкой. В коридоре раздался звонок. Вика открыла дверь и Макс замер. Он увидел перед собой не ту пафосную танцовщицу, облачённую в спортивные одежды, а милую, домашнюю девочку, одетую в красный, шелковый халат. На кончике носа остатки карамели, румяные щеки и этот милый блеск глаз заставил его смотреть на Вику совершенно по-другому. Духовка зазвенела.

-Я там торт пеку.-улыбнулась Вика.-пойдем. Откроешь вино.

-Ну,-он вынул из-за пазухи принесенную с собой бутылочку.-подготовлены основательно.

-Лучше будь здоров, и способен пить стаканчик другой, чем будь больной и запивай горе этой гадостью. Просто пей вино, и забудь на время про все.-Вика улыбнулась.

Она достала из духовки торт. Он получился весьма неплох. Максим подобрал чайной ложкой стекающую карамель, и отправил ее в рот. Приторный, сладкий вкус заполнил ее рот, и он довольно улыбнулся. Это напоминало ему вкус детства, ибо его мама пекла такой по праздникам, и спустя десять лет этот вкус был утерян в детстве. Вика потянулась к верхней полке, чтобы достать два высоких стакана под вино, но не доставала. Максим коснулся ладонью ее ягодиц, а второй достал желанный хрусталь. Мужчина вынул пробку из бутылки, и наполнил стаканы до середины. Вика коснулась ладонью его лица.

-Добрый вечер, мой пленник и гость.

Глава 15

Рассудок помутился, и останавливать разыгравшееся воображение было просто бессмысленно. Она крепче сжала свои хрупкие кисти на горле партнера, прикусила в кровь нижнюю губу, насаживаясь промежностью на крепкое основание всего естества мужской стороны. Виктория закрыла глаза и все словно в тумане. Она не видит стен этой простой квартиры, ей кажется, что есть лишь она, и этот сильный мужчина из ее страстных фантазий. Он дает ей право быть сильной, но продолжает ухмыляться тому, как бездарна она сверху. Грубые ладони касаются набухшей груди, и она откидывается назад, касаясь руками мужских колен. Его тихий, рычащий голос отзывается в ее ушках грубых, звериным стоном и она заводиться сильнее прежнего.