Суд Блека И Джека (СИ)

— Я до сих пор не могу понять, что мы ищем. Нет никакого намёка, никаких следов других рас, или ещё чего подобного. У тебя есть догадки, что нас ждёт там, в конце? — На последнем слове он запнулся, продолжая массаж многострадальной головы.

— Честно? — Саймон кивнул, — Смерть. Вот самый ожидаемый конец. Если даже сейчас фон такой, что мысли путаются и мозги кипят, представь себе ещё пару палуб повыше. Те, которые ближе к эпицентру. Мы уже видели такое, о чём шепчут в домах скорби на множествах отведённых для них планетах. Полностью помешанные Псионики видели меньше, поверь, я видел некоторых, выглядели они куда лучше, чем мы сейчас. У нас один путь, вперёд. Поздно собирать вещички и, поджав хвост, бежать. Если играем, то на все деньги, — я сжал кулаки.

— Ты боишься смерти, Джеки? — неожиданный вопрос сбил меня с героического настроя.

— А кто её не боится? Есть вещи похуже смерти.

— Какие? Остаться тут как призрак, вечно испытывающий боль и отчаянье? — сгбшник закусил губу до крови.

— Нет, встретиться со своим прошлым лицом к лицу, — водрузив на себя контейнер, я направился дальше, тем самым закончив разговор. Я успел заметить, как его лицо дёрнулось, почти сразу приняв обычный вид. Взял себя в руки в отличие от меня.

Дальше мы двигались молча, по пути только указывая жестами на вещи, которые считали достойными нашего внимания. Не знаю точно, какое количество времени мы так слонялись, пытаясь найти путь во всех этих извилистых коридорах, промёрзших насквозь. Скитания вывели нас к полуразрушенному тоннелю, который выглядел гораздо больше остальных, связывая переход с одной палубы на другую. Часть конструкций обвалилась, обнажив тёмное нутро нижней палубы. Оставалось одно, чтобы пройти дальше — прыгать.

— Давай так, — я положил контейнер и обратился к Саймону, — Прыжок на ту сторону совершу я. Да, знаю, давать, считай, инвалиду делать такие кульбиты не к месту. Но, если что-то произойдёт, только ты знаешь, как управляться с этой штукой, и уже никто не остановит тебя от приведения приказа в действие, — Он только кивнул с серьёзным видом. Останавливать не стал — это хорошо. Всё равно бы не вышло.

Винтовку тоже пришлось оставить. Единственное, что право ношения медицинского комплекса перешло ко мне. Вдруг не пригодиться, но лучше уж будет.

Метра полтора, может, два, не могу точно определить на глаз, поэтому всё примерно. Взяв приличный разбег, я, наконец, прыгнул, в полёте думая, хоть бы пронесло на этот раз. Приземление, чуть пригибаюсь для гашения избыточной энергии. Стискиваю зубы, пережидаю вспышку боли в ноге. Ну, металлические опоры не рухнули, уже хорошо. Бегло осмотрев пространство позади меня, я встал и подал сигнал Саймону, махая руками. Знакомый скрежет заставил сердце пропустить удар. В панике я пытался обдумывать, что делать. Было поздно, автоматика сработала как надо, приводя турель в боевую готовность. Грохот выстрелов ударил по ушам, оглушая на короткий промежуток времени, перекошенное лицо напарника замерло в мгновении, растянутом в вечность, ускорившемся в сотни раз в сознании. Вот так люди ощущают себя перед смертью, застывшими в шаге от гибели, смакуя ужас и боль, которые она принесёт. И даже мгновенная смерть не покажется таковой, когда время настолько замедляет свой ход. Ты прочувствуешь весь спектр эмоций. По руке, оставшейся в призывном махании, хлестнул шквал боли, заставляя время скачками возвращаться к нормальной скорости восприятия. Рефлекторно пригибаясь и заваливаясь вперёд, мне хотелось одного, выжить! Я уже не думал о том, что ждёт меня внизу этого провала, всяко лучше, чем быть изрубленным автоматической турелью. Уже падая вниз, я успел уловить звуки грохота обваливающихся перекрытий и голос напарника, кричащего моё имя. Ну, вот и всё, удачи тебе, Саймон. После этого сознание померкло, оставляя только тьму со всех сторон.

Сука! Лучше бы я не приходил в себя… Отдалённый свет и боль ворвались бурным потоком в приходящее рваными фрагментами сознание. Дыхание сбивалось, не давая насытить кровь так необходимым организму кислородом для возврата с того света, как мне показалось. Что-то тяжёлое давило на грудь, не давало пошевелить ногами. Верхняя часть туловища была свободна. Левая рука на сигналы к действию не отзывалась, передавая пульсации боли, сковывающие тело и мозговую деятельность.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А! — прокричал я в пустоту, ибо зрение всё ещё плыло, не давая увидеть чёткой картинки происходящего вокруг. Давай, Джеки, крики помогают, не надолго, но ты забываешь о боли и страданиях. — К чёрту весь этот корабль! И СГБ к чёрту! Ненавижу вас всех! — я закашлялся, мгновение назад пришедшие силы тут же испарились, ненависть переросла в отчаянье. Под головой намокло, нос почувствовал запах свежей крови, моей крови.

— Чего разорался? — зрение сфокусировалось на подростковом лице. Парень улыбался, но глаза его были серьёзные. — Вставай, если не хочешь истечь кровью. У тебя не больше пары минут, а потом всё, кончилась наша история.