Суд и расчет

Но вот бар "Лас-Вегас", у входа в который стоял сейчас Розовски, кое в чем свое название оправдывал. Его владельцем был Шмуэль Козельски, один из подручных Римера. Мелкая сошка, подпольный букмекер. Не брезговавший, впрочем, сводничеством и контрабандой - опять-таки, по мелочам.

Бар был пуст, что не удивило Натаниэля: для десяти утра это вполне естественно. За стойкой в одиночестве сидел Шмуэль Козловски и читал утреннюю газету. Выглядел он весьма благообразно: акуратно подстриженные усики над скорбно изогнутыми губами, очки в тонкой оправе. Углубившись в чтение, он не обратил внимания на посетителя и взглянул на сыщика лишь после того, как Розовски постучал по стойке монеткой.

В его недовольном взгляде мелькнуло замешательство и даже короткий испуг. Он знал Натаниэля еще со времен, когда тот командовал уличным патрулем в Гив'ат-Рехев. Впрочем, знал он и то, что Розовски ушел из полиции несколько лет назад.

- Что пишут? - спросил Натаниэль. Перегнувшись через стойку он бесцеремонно забрал газету. - А-а, вчерашнее дело... "Убийство преступного лидера", - прочитал он заголовок. Ниже располагалась фотография Шошана Дамари. Шошан больше походил на вполне респектабельного и ничуть не злого бизнесмена средней руки. Отеческая улыбка, зачесанная набок седая прядь, из-за которой Дамари и получил кличку. - Что тут у нас? Ага, полиция подозревает в совершении убийства лидеров конкурирующей группировки. Так... Угу... Скажи пожалуйста! Возможна вспышка гангстерской войны, - Розовски покачал головой и изумленно посмотрел на безмолствующего Шмуэля. - Прямо не Тель-Авив, а Чикаго! Аль Капоне, Меир Лански! Ты знаешь, кто такой Меир Лански? Он был большим еврейским бандитом. В конце жизни захотел покоя, решил вернуться на родину предков, а его не пустили. Меир, говорят, очень обиделся... Да. Не повезло... - он вздохнул и вернул газету владельцу. - Что скажешь, Шмилик?

Шмилик была уличная кличка Шмуэля Козельски - еще с юных хулиганских лет.

Шмуэль пожал плечами.

- А что я могу сказать? - его длинное лицо стало еще длиннее. - То же, что и ты.

- Ну, не скромничай, - протянул Натаниэль. - Кое-что ты мне сказать можешь. По старому знакомству. Видишь ли, там случилась очень неприятная история. Очень. Как ты знаешь, я уже давно в полиции не работаю.

Козельски кивнул и облегченно вздохнул.

- Вот, - Натаниэль сделал вид, что не заметил этого. - Сам понимаешь, такими делами занимается полиция. И если бы этот самый убийца - уж не знаю, кто он, - так вот, если бы убийца уложил только Седого, я бы отреагировал так же, как любой добропорядочный гражданин вроде тебя.

Шмуэль снова кивнул.

- Но все дело в том, что кроме Дамари там пострадал мой человек. Совершенно случайно, конечно, но пострадал. И сейчас лежит в реанимации. А это плохо. Согласен?

Козельски что-то сочувственно промычал.

- Этот тип, который стрелял, - Натаниэль ткнул пальцем в сторону лежавшей газеты, - он поступил очень плохо. Кроме Шошана он подстрелил моего стажера, молодого парня. Я таких вещей не прощаю. Понимаешь, Шмилик? Поэтому я решил найти его и объяснить: на улице стрелять нехорошо. Стрелять нужно в тире. И я хочу, чтобы ты мне помог донести до него эту простую истину. Ты ведь поможешь? - для убедительности Розовски уложил на стойку оба своих кулака - вполне способных вызвать уважение собеседника.

Козельски мрачно ответил:

- Я ничего не знаю. И с какой стати я должен тебе помогать? Вообще: при чем тут я?

- Помогать ты мне должен по двум причинам, - объяснил Натаниэль. - Вопервых, потому что человек вообще должен помогать ближнему. А во-вторых, потому что я могу доставить тебе массу неприятностей. Ты ведь знаешь, у меня информации всегда хватало для того, чтобы, по крайней мере, организовать тебе хороший штраф. Например... - Натаниэль перегнулся и быстро выхватил из деревянной ячейки пачку сигарет "Давидофф". - Например, за контрабанду. Это ведь из Ливана, верно? Неважно, - он спрятал пачку в карман. - Пустяк, конечно. Хотя есть за тобой и кое-что посерьезнее. Так что пусть тебя не обманывает то, что я ушел из полиции. Наоборот: теперь у меня гораздо больше возможностей. Знаешь, что не пустяк? - он навалился грудью на стойку и посмотрел прямо в глаза побледневшему Шмуэлю. - Не пустяк то, что ты был моим информатором. В старые времена. Думаешь, твоя расписка в архиве управления? Ошибаешься, дружок, она у меня, - для наглядности Розовски даже похлопал по карману расстегнутой на груди сорочки. - Я ведь запросто могу сообщить семейству Дамари, что покойного Шошана помог упрятать за решетку ты. Ты ведь сказал, где в тот вечер будет игра, на которой обязательно появится Седой. И что он будет вооружен. Верно? А могу не сообщать. От тебя зависит.

Конечно, Натаниэль блефовал: никогда в жизни он не заложил бы бандитам полицейского осведомителя. Даже такого малоприятного типа, каким всегда был владелец "Лас-Вегаса". И никаких расписок у него не было. Все дела он при увольнении сдал, как и полагается дисциплинированному служаке.