Суд идет

Драгана обняла пальцами пульт и чуть заметным усилием стала нажимать на указанный Фёдором рычажок. Пассажиры сразу почувствовали нарастание скорости; их прижимало к спинкам кресел, поверхность океана становилась ровной и покрывалась чуть заметной дымкой. Показавшийся берег материка приближался, за бортом проскользнул город.

— Это Джексонвилл! — воскликнула Драгана. И разжала ладонь. Скорость стала убывать. Фёдор взял у неё пульт.

— Я вижу, вы любите быструю езду. В другой раз, доверив вам управление, я буду напевать песенку «Ямщик, не гони лошадей».

Глаза Драганы сияли радостью; она отдала бы свой остров за «Пчёлку». И всерьёз подумала: «А если бы на Русском острове организовать производство таких аппаратов?.. Деньги на такое дело нашлись бы».

Фёдор показал рукой:

— Смотрите вперёд — там берега Кубы. Может быть, заедем к дяде Феде? Он сейчас отдыхает у брата Рауля.

Борис Простаков обрадовался:

— Кстати, я пролечу его своим Импульсатором. Дядя Федя жалуется, говорит, что после операции никак не может прийти в норму, потерял девятнадцать килограммов веса. Я обещал быть у него завтра, а мы прилетим сегодня. У него сегодня будет президент Венесуэлы Уго Чавес, кстати, он просил меня построить в его стране несколько клиник. Тут мы с ним и договоримся.

Драгана заметила:

— А мне и Фёдору он оставил нефтяные лепёшки, и сказал, что если мы найдём средство превращать их в жидкую нефть, он двадцать процентов от своих нефтедолларов будет отчислять на наши счета. А если вообразить, что залежи нефти под его страной в два раза больше, чем сама страна, можно себе представить, какое там богатство. Но нефть подобна мармеладу: её не высосать и не поднять. Уго криком кричит: помогите! Озолочу! Моя страна будет самой богатой в мире!

— Ну, и вы? — повернулся Павел к Драгане. — Нащупали что-нибудь?

— А ты что же?.. Если мы не найдём, так ты поможешь?

— Попытка не пытка. Возможности физики беспредельны. К примеру, ультракороткие волны: они дадут такие колебания, при которых нефть в молоко превратится. Вот только энергия… Тут может понадобится море энергии.

— А наш фотон для чего? — сказал Фёдор. — Фотон таит в себе и свет, и тепло, и силу. Вы мне только дайте расчёт: сколько нужно энергии и какова она?

Драгана смотрела на него с удивлением. И Павел, и он, Фёдор, взглянули на проблему с неожиданно новой стороны.

Фёдор позвонил Фиделю и узнал, что тот в госпитале, будет ждать их во дворе. А через минуту пилот показал на светло-жёлтое здание, стоявшее особняком на берегу океана; раскинув по сторонам корпуса-крылья и окружив себя постройками различного типа, оно прилепилось на склоне невысокого холма и едва просвечивалось из-за высоких деревьев, которыми был покрыт весь холм. Когда «Пчёлка» зависла над поляной, где гуляли и сидели на лавочках больные в одинаковых серых халатах, Фёдор приставил к губам пальцы, прося пассажиров молчать и громким разговором не тревожить покой отдыхающих. Пассажиры вспомнили, что их аппарат невидим снаружи и не производит никакого шума, и, следовательно, на близком расстоянии их разговор в салоне могут услышать гуляющие внизу люди, — они замерли и устремили взоры на поляну, ища там Фиделя. Фёдор заметил его раньше других и показал рукой: тут. И все увидели команданте и закивали головами. В халате и в белой кепочке, всё с той же бородой, но уж не такой могучий, каким привыкли его видеть в кино и на экранах телевидения, он шёл в окружении больных, о чём-то говорил и горячо жестикулировал руками. Фёдор облюбовал в отдалении ровный зелёный пятачок, приземлился, и пассажиры, как горох, высыпали из машины. Больные, конечно, увидели их, — очевидно, подумали, что это госпитальные работники, и не обратили на них внимания. Фёдор попросил товарищей побыть возле машины, а сам направился к Фиделю Кастро. И был от него ещё на порядочном расстоянии, когда команданте увидел его, взмахнул руками и громко закричал:

— Фёдор! Мой тёзка!..

Оторвался от больных и шёл навстречу. За ним следовали четыре мужика — похоже, врачи. Фидель повернулся к ним и, показывая на островитян и Фёдора, сказал:

— Это мои друзья, оставьте нас.

И когда был уже совсем близко от гостей, воскликнул:

— Как здорово, что все вы ко мне прилетели! Но где же ваш «Майский жук»? Ах, он же невидимка. Но, пожалуйста, пусть он мне покажется.

Подошёл к Драгане, почтительно склонил голову, тихо проговорил: «Ваш папаша звонил мне в госпиталь. Он очень милый, славный человек».

А в руках Фёдора пискнул электронный помощник, и авиетка стала наполняться видимой плотью. Но Фидель не сразу заметил это. Он обнимал Бориса, затем Павла — и по-отцовски, с сердечной теплотой говорил им: