Суд линча

Ледневу пришлось наклониться и чмокнуть Надю в щеку. Пройдя в спальню, он бросил рубашку и брюки на кровать и выругался вполголоса. Могла бы, черт побери, сообразить, что и ему покой нужен. Однако Леднев не позволил своему раздражению перерасти в более серьезное чувство, успокоив себя той мыслью, что за все удовольствия нужно платить. Он знал, на что шел. Леднев вздохнул, переоделся в тренировочные брюки и безрукавку, причесался перед настенным зеркалом и вышел на кухню.

– Для меня тут остался глоток кофе? – он сел на стул, откинулся на спинку, вытянул под столом ноги.

– Целый кофейник, – Надя поднялась, достала из холодильника и поставила на стол большую тарелку с бутербродами.

– Я хотел посмотреть, что ты можешь перед камерой, – сказал Леднев. – Что ты можешь и чего не можешь.

– Ну, и как? – Надя улыбнулась распутной улыбкой, улыбкой победительницы. – Дурачок, ты, наверное, думаешь, это я нарочно затащила тебя в постель?

– Я давно перестал думать о том, кто кого затащил в постель. Баба мужика или наоборот. Еще в молодости ранней перестал об этом думать. Во-первых, все это ерунда. Во-вторых, все это ерунда в квадрате.

– Из меня плохая обольстительница, – Надя улыбнулась. – Роли переменились. Это тебе важно лечь со мной. И вообще, хочешь – верь, хочешь – нет, но заранее я не планировала прыгать в твою кровать. Теперь тебе легче? И сам подумай, разве есть корыстные мотивы, когда уже все решено? Ты написал сценарий. Мой добрый друг Некрасов сказал, что даст денег, если ты его переработаешь. Ты что-то там исправил, что-то вычеркнул, вписал, не знаю. Короче, принес новый вариант Некрасову. И все. Стороны остались довольны друг другом.

– Да, это главное.

– Скажи, а это очень дорогое удовольствие снять фильм? – Надя придвинула стул ближе к Ледневу.

– Я передал твоему Некрасову смету. Он посмотрел на цифры и даже не поморщился. Я подумал, если случится перерасход, а перерасход непременно случится, он не станет меня сильно упрекать.

– Конечно, не станет, – Надя откинула за спину длинные пряди волос. – Об этом ты не волнуйся, это моя забота.

– Чем Некрасов занимается?

– Занимается тем, что финансирует бедных режиссеров. А ещё скальпы с людей снимает – это хобби. Скажи лучше, как прошла ваша последняя встреча?

– Посидели в ресторане при гольф клубе, я там первый раз оказался, – Леднев взял с тарелки бутерброд. – Поговорили на отвлеченные темы, посмотрели в окна. Чудный вид: излучина реки, церковь. Вот и все. В последнее время, сама знаешь, мне было не до творчества. Похороны. Просто заболел после них. Ничего, коррективы мы внесем по ходу дела, на съемочной площадке.

– Некрасов сказал: «Главное, чтобы сценарий нравился тебе, дорогая». Вот так.

– Ясно, – Леднев не смог скрыть своего разочарования. Он посчитал себя обиженным в лучших чувствах. – Все-таки сценарий не так уж плох. Очень странно получается: запускаться мне с фильмом или нет, быть ему или не быть, решаешь ты, человек бесконечно далекий от кинематографа. Странно. Решаешь ты, ну, и в какой то мере сам Некрасов, – в эту минуту Леднев ощутил себя старым и отставшим от жизни на целый век. – Странно.

– Что здесь странного? Лучше раскрой глаза, осмотрись вокруг и поменьше удивляйся.

– Свалилась ты на мою голову и ещё учишь. Откуда ты взялась, такая умная?

* * *

Выплывавшие из вечернего мрака лица людей, освещенные неестественным светом розовых ламп, напоминали Ледневу раскрашенные одним цветом карнавальные маски, скучные маски. Какая-то женщина, прикурив от зажигалки Леднева, загадочно улыбнулась и исчезла в темноте. И тут кто-то похлопал его по плечу.

– Не туда смотришь, – Мельников стоял перед ним, поправляя узел нового яркого галстука. – Тут машину припарковать – целая история.

Леднев провел Мельникова в помещение клуба, к бару, усадил с самого края стойки, у стены. Заказав бармену два коктейля с коньяком, орешки и сок, он сел рядом с Мельниковым на высокий одноногий табурет.

– Слушай, не хочу задавать всякие глупые вопросы, – сказал Леднев. – Просто ответь: что-нибудь движется?

– Если в двух словах, движения мало.

– Там не поговоришь, я не один здесь, – он в нескольких словах объяснил Мельникову, с кем пришел в клуб. – Невинное развлечение. Режиссер приглашает дебютантку поужинать. Чтобы ближе познакомиться, поговорить по душам. Никакого криминала, все чинно и благородно, её зовут Надя, – Леднев попробовал коктейль и покусал соломинку зубами. – А ты лучше рассказывай, не трави.