Суд над Иисусом. Еврейские версии и гипотезы

Я неслучайно выделил в тексте два стиха. В первом первосвященник и Синедрион предъявляют апостолам обвинение — перечтите сами! — в клевете на Верховный религиозный суд. Клевета состояла в том, что апостолы облыжно обвинили Синедрион в «крови Того человека» (клевета на Верховный суд действительно могла караться смертной казнью, потому такая мера наказания обсуждалась). То есть тогдашний Синедрион считал обвинение себя в судебном убийстве Иисуса клеветническим наветом, заслуживающим смертной казни для говорящих нечто подобное… Но Гамалиил (в Краткой еврейской энциклопедии сказано о нем так: «Гамлиэль… носил почетный титул раббан (арамейское „наш учитель“). Гамлиэль ха-Закен („Старший“) или раббан Гамлиэль I-й… жил в 1-ой половине 1-го века… Автор многих галахических (законодательных — М. Х.) постановлений… Они часто сопровождаются формулой — „для блага человечества“» (5) изложил суду — напоминаю, в первой половине первого века — юридическую норму, которая действует и в наше время. То есть Машиах ли данный человек или нет, знание сей тайны является прерогативой Бога, а не людей, пусть самых авторитетных во Израиле. Попытка вынести по сему поводу конкретное обвинительное решение может привести суд к Богопротивству! Следовательно, Синедрион не вправе по такому обвинениюсудить никого, и приговор противоречил бы Устному закону. Напоминаю, этот эпизод зафиксирован в авторитетном, Боговдохновенном для христиан источнике. Это читалось всеми людьми, верующими в Иисуса, читалось почти две тысячи лет — и почему-то текст никогда не понимался так, как о судебном казусе там сказано.

…Читая Евангелия, мы узнаем, что христианские проповеди 1-го века произносились апостолами в синагогах по всей периферии Римского мира, что христианство «наполняет весь город» (Иерусалим). Первохристиане упрекают оппонентов, т. е. жрецов Храма, следующим образом: «Вот я сделаю из сатанинского сборища, из тех, кто говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот Я сделаю, что придут они и поклонятся перед ногами твоими и познают, что Я возлюбил тебя» (Откровение св. Иоанна, 3, 9). То есть Иоанн как бы говорит: вы, слуги Храма, — ложные иудеи, вы ненастоящие иудеи. Его спор с Храмом сводился к вопросу — «кто является евреем»… Весьма близкая тема для сегодняшних израильтян!

Еще отступление: О ЧТЕНИИ ТЕКСТОВ

То, что христиане веками перечитывают свои Священные тексты, но не видят в них написанного прямо смысла — это для меня, сегодняшнего читателя, есть тоже своего рода «еврейский след» в генетике христианского богословия. Это именно наш, еврейский подход: кто же так, т. е просто, как оно написано, читает? Только профаны, только «непосвященные». Искусством является познание в тексте не того, что там написано, это есть самый первый этап познания, но искусство-то сводится к умению вычитать не просто другое, а часто противоположное сказанному, «скрытое», доказать, что в противоположном-то в тексте и замкнут подлинный Боговдохновенный смысл речений…

По-человечески оно так понятно! Ибо прочесть и понять то, что сказано прямо, — такое доступное каждому грамотею. Знатоки же и мудрецы, искусно используя свою фантастическую эрудицию и богатства умственных игр, могут приспосабливать исходный религиозный текст к меняющейся реальности. Только они дали народам шанс выживать, спасали всех, уговорив выстоять в мире как сущности, как « эти», не теряя исходных нравственных и религиозных координат, сцепляющих данное человеческое сообщество. Люди, говорю совершенно искренно, делали великое дело, оберегали духовную традицию — толкуя ее на свой особый лад, помогали спасению всех… Но все же — оставались людьми. И не могла не возобладать гордыня «посвященных в тайну Вечного»: временное, вынужденное, хотя и жизненно необходимое толкование нередко преображалось в их воображении в святое, в вечное Божественное предопределение…

А претензия ограниченного, хотя бы и мудрого человеческого ума на познание Вышней тайны всегда оканчивалось неизбежным провалом — у любого, самого великого человека. Сочиненная аура святости не помогала избежать искажения самой святости.

* * *

Видится, что подлинный слом двухтысячелетней традиции, принципиального отчуждения-враждебности друг от друга иудаизма и христианства — свершился тихо, для современников неосознанно, но в точно определяемой исторической точке. В 1948 году.

Когда были обнаружены и атрибутированы первые рукописи Мертвого моря. И — когда возникло государство Израиль.