Суд над Иисусом

Только один евангелист упомянул об этом странном обычае — трое остальных про «омовение» умалчивают. И Х. Коэн, естественно, рад был уловить Матфея на грубой ошибке: ведь омовение рук в знак отказа судьи от обвинительного приговора — чисто еврейский ритуал. Для римлянина омовение ровно ничего не значило в судебной процедуре, этот обряд не должен ничего говорить его душе вообще…

Можно возразить Коэну, что это, так сказать, «средне логическое» суждение о Пилате… А если Пилат, уже восемь лет сидевший прокуратором в Иудее, любил вникать в обычаи и порядки покоренной провинции? Если он для себя самого занимался особенностями еврейской юриспруденции — ну хоть для того, чтобы успешней ей противостоять? И потому — знал про еврейский обычай. Если член судейской коллегии в иудаизме не соглашался с вынесенным приговором, он вставал и умывал руки в знак отказа от утверждения им приговора…

Х. Коэн, конечно, предусмотрел возможное возражение и сразу парировал его следующим образом: дело не в том, что то был чисто еврейский обычай, не имевший для римлянина смысла — важнее другое: по римскому праву прокуратор всегда выносил приговор один, самостоятельно. Он не был членом некоей коллегии, как делалось в еврейских судах. Поэтому омовение рук Пилатом с точки зрения права реально означало бы одно — оправдание Иисуса! Но Иисус не был оправдан после ритуального «мытья рук» прокуратора, напротив, было сказано: «Тогда он (Пилат — М. Х.) наконец предал им его на распятие».

Чтобы решить затруднение, представляется полезным привлечь на помощь новые документы, содержание которых я узнал только из книги Х. Коэна.

Как известно, изначально Евангелий было не четыре, а много больше. Это уж отцы церкви составили канон Четвероевангелия, остальные жизнеописания Иисуса, сделанные его современниками, объявили апокрифами. Это было мудрое решение церковного руководства, потому что в разных жизнеописаниях наверняка имелись весьма значительные разночтения — не только в оценках, что нежелательно в книгах, признанных Боговдохновенными, но и просто в фактах. Каждый автор стремится написать о том, чего другие не знали или о чем они умолчали. Большинство книг, причисленных тогда к апокрифам, до нас не дошло, некоторые были опубликованы лишь в XX веке, причем в виде отрывков или так называемых «логий» (сборников изречений Иисуса). Из них стоит обратить внимание на так называемое «Евангелие от Петра», дошедшее до нас лишь в отрывках.

Первый из сохранившихся фрагментов начинается с интересующего нас эпизода: «Но никто из евреев, ни Ирод Антиппа, никто из судей не омыли своих рук. Тогда Пилат встал, а царь Ирод повелел вывести Господа, сказав им: „То, что я повелел вам сделать ему, делайте!“».

Из контекста вроде бы несомненно следует, что до этого момента описывалось, что Пилат в роли одного из заседателей суда омыл руки, не согласившись со смертным приговором Иисусу, но он остался в меньшинстве, и тогда председательствующий в суде, тетрарх Галилеи Ирод-Антиппа — распорядился о казни…

В Евангелии от Луки тоже упоминается, что Ирод-Антиппа со своими людьми приехал на Песах паломником к Храму, и Пилат передавал дело Йешуа на его рассмотрение (так сказать, по гражданской принадлежности). Но Ирод-Антиппа, удостоверившись, что Йешуа — не ненавистный ему Иоанн (Предтеча), а совсем другой человек, поиздевавшись над арестантом, вернул дело Пилату обратно — как бы по месту совершения преступления (23:7). А апокрифическое Евангелие от Петра утверждает, что на самом деле Ирод-Антиппа принял-таки дело к рассмотрение и председательствовал в суде, а Пилат сидел лишь как один из зрителей местной судебной коллегии.