Суд над Роксаной

— Скорее они заставят вас каждый день есть подушки и устраивать бои на мороженом, — высказался Даг.

— Ты что мелешь! — осадила его Ким. — Пугаешь детей всякими глупостями.

Но детей это не испугало, а привело в восторг.

— Это классно! — Абсцисса.

— Бой на мороженом, это ж обхохочешься! — поддержал ее Ординат.

— Видишь, что ты наделал, — сказала Ким Дагу. — Внушил детям какую-то чушь: хорошо еще, что тебя не привлекли за нарушение Заговора Взрослых.

— Извини, — сказал Даг, но раскаявшимся он не выглядел.

— Ладно, нам пора идти, — заявила Абсцисса.

— Потому что вы, ребята, становитесь скучными, — добавил Ординат.

— Такова природа взрослых, — пояснил Икабод, однако, пока он говорил, дети успели сформировать координатную сетку и к концу фразы исчезли без следа.

Спутники продолжили движение. Диск тянул все сильнее: было ясно, что они недалеко от цели. Вскоре на земле показались отпечатки копыт.

— Молодая кентаврица, — промолвил Арнольд.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Дженни. — Разве это не может быть единорог или кто-то еще?

— Нет, у единорогов копыта немного другие, к тому же у кентавров ввиду наличия человеческого торса давление на передние ноги сильнее, чем на задние.

Для Метрии все следы копытных выглядели одинаково, но она понимала, что Арнольд знает, о чем говорит. Вскоре они действительно обнаружили молодую кентаврицу, выглядевшую не слишком счастливой. Длинные светлые волосы в беспорядке ниспадали на плечи и юную упругую грудь, к хвосту прицепился брань-репейник. Она морщилась, жуя горькие ягоды.

— Будешь пялиться, покажешь себя невежественным обыкновеном, — шепнула Ким Дагу.

— Да, конечно, — ответил юноша и вроде бы отвел глаза. Почему-то обнаженные формы нимф и юных кентавриц завораживают всех молодых людей, будь они хоть из Ксанфа, хоть из Обыкновении.

— Кентаврица Чена? — окликнула Метрия.

Блондинка оглянулась и, не разбирая дороги, припустила с места в карьер. Метрия полетела за ней.

— Стой! Мне нужно вручить тебе повестку.

Беглянка не останавливалась, и тогда демонесса превратилась в кентавра. Кентавр получился не слишком плотный, но с виду похожий на настоящего. Девица-кобылица остановилась, тяжело дыша и озираясь по сторонам, явно готовясь в любой момент снова пуститься наутек.

— Чена? — снова обратилась к ней Метрия.

— Почему вы не оставите меня в покое? — чуть ли не рыдая выкрикнула кентаврица.

— Не могу, я обязана вручить тебе повестку, — сказала демонесса.

— Повестку?

— Да, в суд. Вот…

Чена развернулась и рванула назад, но в результате налетела прямиком на Арнольда и всю компанию.

— Что я вам сделала? — в отчаянии воскликнула она, снова обернувшись к Метрии. — У меня и в мыслях не было ничего плохого.

Арнольд выступил вперед.

— Моя дорогая, так ведь судить-то будут не тебя. Ты зачислена в жюри присяжных.

Девушка замотала головой, глядя то на кентавра, то на демонессу.

— Но?..

— Смотри, — сказала Метрия, — с этой стороны твое имя, а с другой написано: «Присяжный». Мне поручено собрать всех участников процесса над Роксаной, птицей рок, и обеспечить их прибытие на место проведения суда. Многие из нашей компании уже получили такие повестки. Бери берилл и присоединяйся к нам.

— Ладно, — сказала чуть успокоившаяся девушка, принимая диск. — Я действительно Чена.

— Приятно познакомиться.

— Давайте подыщем местечко для лагеря, — предложила Ким. — Отдохнем, а завтра двинемся дальше.

Время было не позднее, и никто особо не устал, но Метрия поняла, что Ким хочет, чтобы Чена, по-прежнему выглядевшая диковато, успокоилась и освоилась с новой компанией. Пока Ким методом стирания оборудовала убежище на ночь, Дженни принялась распутывать колтуны в волосах Чены и чистить ей шкуру. Было забавно слышать, как эльфесса тихонько чертыхается, зная, что это единственный способ избавиться от брань-репейника. Кот Сэмми нашел еду, Даг принес ее, а Арнольд с Икабодом уговорили кентаврицу поведать им ее историю. Когда же она заговорила, Дженни принялась тихонько напевать.

Вышло так, что, когда на Острове Кентавров мать Чены ожеребилась крохотной дочкой, комиссия, обследовавшая новорожденных младенцев на предмет выявления неподобающих кентаврам магических талантов, проглядела наличие у малышки подобного недостатка, и некоторое время она росла в блаженном неведении.

У нее были любящие родители, два старших брата и чуть ли не целый табун друзей. Как и все сверстники и сверстницы она жаловалась на то, как много задают на дом в школе (кентавры относятся к образованию более чем серьезно), огорчалась, промазав из лука в луковицу, а когда ей случилось натереть копыто, не на шутку испугалась.

— Мама, я охренела, — со слезами на глазах сказала она, вернувшись домой.

— Никогда не используй таких слов, ты ведь не невежественная ночная кобылица, а образованная кентаврица. Надо говорить не охренела, а охромела.

— Хорошо, мамочка.

— А теперь ступай к доктору, пусть смажет тебе копыто зачарованной смазью.

— Зачарованной? — испугалась Чена. — Но разве это не магия?