Читаем Суд общества офицеров и дуэль в войсках Российской Армии полностью

§ 11.В случае столкновения офицера с лицом гражданским возможно крайне неловкое и тяжелое положение офицера, когда он оскорблен лицом гражданским, отказывающимся от дуэли. Обычай прежде всего требует, чтобы при начале дела была удостоверена правоспособность гражданского лица дать удовлетворение[106]. Неправоспособный к удовлетворению чести человек едва ли может подорвать нравственную репутацию офицера, а в случае распространения подобными лицами ложных слухов или клеветы, офицер всегда может обратиться к защите законов. Но если столкновение произойдет между офицером и лицом, правоспособным дать удовлетворение, то дело мало чем разнится от столкновения между военнослужащими[107]. О столкновении с гражданскими лицами, роняющем достоинство офицерского звания, командир части передает на рассмотрение суда общества офицеров (II ч. § 2), который и разрешает вопрос как о правоспособности гражданского лица, так и о необходимости вызова на дуэль этого лица.

При обсуждении проекта правил о дуэлях, некоторые из военных начальников возражали, что «с установлением проектированных правил возникнет возможность крайне неловкого и тяжелого положения офицера в тех случаях, когда он оскорблен лицом гражданским, [127] отказывающимся окончить ссору поединком. Что останется в таком случае делать офицеру: принудить обидчика к дуэли, убить его или оставить свою часть?» Но приведенное возражение признано неубедительным. «прежде всего возможность крайне неловкого и тяжелого положения офицера в тех случаях, когда он оскорблен лицом гражданским, отказывающимся от дуэли, очевидно, нисколько не зависит от рассматриваемого закона; она полностью существовала и ранее. Кроме того, нельзя не заметить, что раз сам офицер, потерпевший оскорбление от частного лица, со своей стороны потребовал от последнего должного удовлетворения, послал к нему вызов, т. е. сделал все, что от него зависело, но встретил отказ, то предписывать ему, в самом законе, какие–либо дальнейшие меры к удовлетворению — нельзя; поэтому в правилах о поединках (13 мая) прямо и выражено, что если, вопреки решению суда, не последует поединка, то увольняется от службы офицер, отказавшийся от поединка [мотивы к проекту][108].

Суд общества офицеров не властен понудить частное (гражданское) лицо драться с офицером на дуэли. А потому, если гражданское (или «постороннее», как называет закон о дуэли) лицо не пожелает принять дуэль, или если офицеру будет возбранено судом общества офицеров принять вызов от гражданского лица или вызвать его на поединок, то в таком случае эти лица обращаются в обыкновенный (уголовный) суд. который и разрешает дело об оскорблении чести.

Во избежание опасности столкновений военнослужащих с неправоспособными гражданскими лицами рекомендуется избегать таких публичных мест и заведений, где можно натолкнуться на людей дурно воспитанных и грубых. Особенная осторожность и особенный такт необходимы в тех случаях, когда офицер знает, что не может требовать приличного для себя удовлетворения; тем не менее, как честный человек, офицер не может отказать в удовлетворении, если таковое у него требуется. [128] В особенности же офицер не имеет права отказаться назвать сою фамилию или дать свою карточку, хотя бы имел дело с человеком неизвестным или даже с сомнительной личностью.

<p id="__RefHeading___Toc324022167"><strong>Глава IV. Условия дуэли (техническая сторона поединка)</strong><a l:href="#n109" type="note">[109]</a></p><p><strong>Общее положение</strong></p>

§ 12. Законодательство наше не дает никакого определения дуэли, предоставляя это определение обычаю. Исторически же сложившееся на Западе и у нас понятие поединка таково:

Поединок есть условленный бой между двумя лицами, смертоносным оружием, для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных, установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука