Суд Проклятых

Док проводил Либерти сузившимися глазами, прикидывая ход операции и список необходимого оборудования, и, тряхнув головой, словно отбрасывая неуместные мысли в сторону, вернулся к своему текущему пациенту.

— Жить вы, Судья, будете…

— А вот любить — никогда… — подхватил бородатый анекдот Рик, невесело улыбаясь. — Спасибо, док, выручили.

— Дурень ты, Рикки, — полковник, закончив обтираться, и проводив взглядом уползающее полотенце, оперся спиной о стену. — Зачем ты лезешь в бутылку, и вызываешь меня на дуэль? После того виртуального боя ты ни разу не выиграл…

— Дурень… Не спорю, — Морган попробовал пошевелить конечностями. Получалось плохо. — Но я должен!

— Понятно… Запомни, Рик, — Романов пристально посмотрел в выцветшие глаза судьи, и, кашлянув, продолжил. — Ты никому и ничего не должен. Нет у тебя долгов больше, нет. Кроме одного…

— Какого же именно? — Судья приподнялся на локте, не обращая на протестующие писки медкомплекта. — Что я должен, если никому не должен, как ты говоришь?

Марк прикрыл глаза, и тихо проговорил:

— Ты должен вернуть себе — себя, капитан. И, как минимум, остаться при этом человеком…

…Они уже шли по грязноватому коридору, заваленному непонятным частично распакованным оборудованием, к своим каютам, и Марк пытался растолковать непонятливому Судье, что именно тому надлежит, по мнению полковника, делать, когда монотонный гул корабельной автоматики сменился надрывным воем сирены оповещения и воплями местного искина, доносящимися из динамиков громкой связи:

— Внимание! Внимание! Орбитальной базе приготовиться к манёвру! Всем сотрудникам, находящимся на поверхности Мантикоры и в пространстве системы — вернуться на базу в течение двух часов! Повторяю: время до манёвра — два часа! Экипажу занять места согласно купленным билетам! Персоналу, имеющему второй и третьей специализацией лётное мастерство — занять места в истребителях прикрытия! Десантному и силовому подразделению — прибыть в ангары три и четыре!

Сирена продолжала завывать, а по кораблю уже разносились грохот башмаков, звуки отборного мата, и, кажется, даже выстрелы…

— Хм… А искин мне определённо нравится… — Марк потёр рукой подбородок, и прищурился, оценивая себя и Моргана. — Жаль, у нас в десанте таких не было.

— У нас в учебке был один сержант, так после него любой искин казался образцом человечности… — улыбнулся Рик, и подумал: — «Военная служба — это навсегда».

Так получилось, что они думали об одном и том же.

— Пойдём, посмотрим, как у них тут десант снаряжают? — Романов хрустнул пальцами, и вызвал кого-то по комму.

— Третий ангар? Пойдём, Марк… — Рик направился к гравилифту, стараясь не скрипеть зубами на доносящийся из комма голос Ханны, с которой в этот момент говорил Романов.

— Да, Ханна. Хорошо. Пойдёшь с Реверсом? Договорились. Буду беречься… — Марк, улыбаясь, отключил канал, и поспешил за нырнувшим в лифт Морганом.

«Хорошо, что он не видит сейчас моего лица, — думал Ричард, стараясь держаться к полковнику спиной, — а то бы получил бы я по морде ботинком, как пить дать… Портить же тело перед боем не стоит…»

«Хорошо, что этот Рик оказался не таким уж и засранцем, — думал Марк, считая отметки на внутренней поверхности шахты лифта, медленно проплывающие перед глазами. — Я ещё сделаю из него человека, как когда-то сделал из того, прежнего… Хотя, кто ещё из кого и что тогда делал — я уже и не знаю…»

Марс-Сити, правительственный комплекс

28 августа 2278 года.

«Внимание всем кораблям в секторе! Ожидается массовый финиш ударной группировки Тридцать Седьмого флота Протектората, всем гражданским судам покинуть сектор, стыковка с орбитальными базами Три и Четыре разрешена. Время до прибытия флота — три стандартных часа. Диспетчерская служба Марса рада приветствовать вас в локальном пространстве!»

Прослушав это сообщение, произнесённое бесполым голосом диспетчерского искина, Ле Рой откинулся на вычурную спинку своего кресла, и привычно потянулся расправить кружева воротника, но не завершил движения. Его пальцы, затянутые в полимер лёгкого скафандра, упёрлись в бронированный нагрудник, и, скребанув возле выключателя системы подачи кислородной смеси, замерли. Гастон поджал губы, и опустил руку.

— Гаррисон, что там наверху происходит? Отвечай! — канцлер пробежался по сенсорам комма, разыскивая нужный канал, и замер, снова наткнувшись на запись последнего происшествия…

— Гастон! Это Авель! — до Ле Роя сквозь шипение и хруст помех донёсся голос верного секретаря, находившегося сейчас на орбите Марса, там же, где и все наличные истребители и эсминцы сил самообороны. — Тут пока тихо. Протекторов нет, но разведывательные фрегаты уже мелькали…

Гастон не отвечал, проматывая и воспроизводя заново запись камеры службы новостей, на которой, вновь и вновь, молоденькая землянка-репортёр, смотря в камеру, говорила: