Суд Проклятых

Когда она только заступила на обязательную пятилетнюю вахту исполняющего обязанности судьи на отдалённой колониальной планете без чёткого статуса и определённой роли, её предшественник сказал ей:

— Если с тобой тут что и случиться, ты всегда можешь рассчитывать на то, что мы тебя будем помнить. Как говорится, помним, верим, соскоблим!

Он засмеялся, увидев замешательство в глазах юной сменщицы, хлопнул её по плечу и добавил серьёзным тоном:

— Капец тебе, грешница…

Оценить всю полноту фразы бывшего полевого судьи в звании капитана особого отдела МАСК Шойц смогла уже через пару недель.

Она никому не рассказывала о том, что увидела, но с тех пор, как в главный узел МАСК ушёл её первый полновесный отчёт о самостоятельной операции в полевых условиях, глаза Ханны стали похожи на два тёмных стёклышка, за которыми поселилось безразличие, ледяные ветры и некая отрешённость.

— Система, дай весь список, — потребовала Ханна, едва оказавшись по другую сторону силового барьера. Невзрачный для обычного человека затёртый значок судьи на форменной куртке засветился мертвенно-голубым сиянием, и перед глазами Шойц развернулись красочные диаграммы и графики.

«Опять очередной мусор с рудников или беглые дохляки из островных тюрем, — с тоской подумала Ханна, привычно просматривая данные на голографическом экране, плывущем перед ней, — сколько мне там осталось до конца вахты? Год или около того, кажется… — она на секунду отвлеклась, едва не пропустив нечто интересное. — А это ещё что?»

— Система, развёрнутые данные по объекту, номер…

Она сверилась с данными на голограмме, и произнесла их вслух.

— Данные отсутствуют, судья Ханна Шойц, — вежливо объявила система.

— Какие для него выбраны программы? Интеграция? Нанотрансформация, замещение ДНК на цепи насекомых?

— Данные отсутствуют, судья Ханна Шойц, — тем же вежливым и безликим голосом пропела система. Ханна удивлённо осмотрелась по сторонам, будто впервые в жизни видела это помещение.

Ряды грузовых отсеков, через которые в криокомнату поставляли замороженных подсудимых, всё так же безмолвно прятались за толстыми сверхпрочными дверями вдоль стены слева от Ханны. Противоположная стена целиком и полностью была отдана под ледяные резервуары с грузом, спокойно отмерзающие по заданной программе вместе с содержимым. Впереди реанимационный блок, позади входная мембрана силового поля, в центре узкий проход, в который выдавались голографические экраны с данными на тот или иной резервуар. Достаточно было просто остановиться напротив, чтобы система считала по тепловому лучу присутствие человека, любезно снабдив его необходимыми сведениями о заключённом или отправленном на интеграцию объекте.

— Место отправки? — с ноткой беспокойства спросила Ханна, сдвинув тонкие тёмные брови, и почёсывая переносицу.

— Данные отсутствуют, судья Ханна Шойц, — привычно отозвалась система.

— Какие данные имеются на объект? — судья попыталась представить, какой именно из резервуаров содержит необычный груз, медленно осматривая ряды подсвеченных фиолетовым транспортных носилок вдоль стены.

— Место узлового перехода — Фобос, пункт назначения — Эклектика. Личное дело отсутствует, — начала перечислять система, — подпись старшего смены отсутствует, учётная запись в грузовом порту отсутствует, данные телеметрии отсутствуют…

Из бесстрастного бормотания системы управления криокамерой Ханна поняла только одно: по данному объекту отсутствуют все возможные данные, кроме того, что объект каким-то образом был доставлен на Эклектику в замороженном виде.

«Фобос, — наморщила лоб судья Шойц, — спутник Марса в Солнечной Системе Земли, одна из первых расконсервированных баз МАСК, 17 миль в диаметре, эллипсоидная орбита, удалённость от планеты… — Ханна попыталась вспомнить точные характеристики спутника, но вместо этого лишь сбилась. — Человечество, конечно, и в начале XXI века пыталось осознать, почему исследования Фобоса дают представления о нём, как о полом спутнике, покрытом своеобразной пластинчатой обшивкой и с геометрически правильными внутренними помещениями, но сейчас-то уже известны ответы на эти вопросы, — продолжала размышлять судья, — зачем же делать такую тайну из того, что с базы МАСК отправили сюда какого-то бедолагу? Странно, конечно, что не осудили там, на Марсе, но если отправляли на интеграцию или нанокоррекцию, то это вполне объяснимо — об ошибке никто не узнает, МАСК сохранит лицо, а точнее, свою маску».

Ханна жёстко усмехнулась мысленному каламбуру.

— Система, дай изображение объекта, — потребовала она.

— До или после восстановления жизненных процессов? — уточнил мягкий голос.

— После, — невольно поморщилась Ханна. Она терпеть не могла смотреть на замороженные лица, превращённые в бледные куски полупрозрачного льда.