Суд Проклятых

Капитан схватился за пульт, и с трудом увёл корабль с траектории полёта крупного астероида.

— Искин, ты что, уснул, твою матрицу?! — рыкнул Рик, бледнея.

— Что, капитан? — встревожено спросил искин, включая голограмму, изобразившую его в образе темноволосого юноши, сидящего в кресле навигатора.

— Ты камешек в несколько тысяч тонн видел, который пролетел рядом с нами? — слегка разозлился Морган. — А если бы он в нас прилетел?

— Не прилетел же, — искин вздохнул. — Я контролирую обстановку. Просто отвлёкся, искал соответствия в лоции…

— Чему, сынок? — осторожно спросил Кацман, делая знак «успокойся» капитану.

— Мне тоже снятся сны, Джек… — искин был заметно расстроен. — И я их помню…

17.2. Общий сбор. Женский Взгляд

Анна проснулась с бешено колотящимся сердцем и испариной на лбу. Она зажмурилась, старательно прогоняя из головы недавние образы ярких и красочных снов, где она была с другим мужчиной. Где она вообще не была собой.

По капитанской каюте разливался мягкий приглушённый свет, а рядом лежал Ричард и не мигая смотрел в потолок, заложив руки за голову. На лице Моргана застыло странное выражение, походившее на смесь смятения и сосредоточенности. Взгляд у него оставался отрешённым, словно капитан был где-то далеко и видел совсем другие миры.

— Я тебя разбудил? — ровным голосом спросил он, когда Анна пошевелилась и попыталась встать. — Извини, не спалось.

Рик глубоко вздохнул и мягко обнял Анну, присевшую на край кровати спиной к нему.

— Всё в порядке, — передёрнула она плечами, словно от холода, — в последние дни никому хорошо не спится. Я думала, это пройдёт… всё-таки, не каждый день узнаёшь, что прожил целую жизнь, которой никогда не будет.

Она положила ладони на руки капитана, обнимавшего её за плечи. Некоторое время они оба молчали, слушая отдалённые шорохи и шумы судна, привычным фоном разносившиеся внутри корабля.

— Анна, послушай, — Рик замялся, отстраняясь от неё и потирая кончиками пальцев переносицу, — я хотел спросить… тебе никогда не снились такие странные сны, реалистичные, но будто из другой жизни? где быты была совершенно иным человеком, где мы бы не были знакомы, к примеру…

Морган замолчал, с тревогой ожидая ответа. Вот сейчас Анна рассмеётся, тряхнёт длинными чёрными волосами, улыбнётся и признает капитана сумасшедшим. А после выяснится, что вся мужская половина команды тихо сошла с ума от очередного курительного г*** от Гавриила. Хотя, вот Ульрих, вроде, никогда не злоупотреблял самокрутками Дока, но тоже ходит задумчивый и мрачный, даже бледнее обычного.

Анна неожиданно поникла, опустила плечи и тревожно посмотрела в глаза Ричарду, обернувшись к нему. Сейчас бывший майор была больше похожа на испуганного зверька, чем на непроницаемого старпома.

— Рик, я… — она осеклась, стараясь унять колотящееся сердце. — Я давно хотела поговорить с тобой кое о чём. Понимаешь, ты можешь подумать, что я схожу с ума, но мне снится мой бывший учитель и наставник, Романов. И я… И мы с ним… В общем, мне снится, что мы любим друг друга, — сжав зубы, выпалила она на одном дыхании и замерла, ожидая бурной реакции капитана. Тот лишь тяжело вздохнул и откинулся на кровать, снова уставившись в потолок широко открытыми глазами.

— Тебе хорошо с ним? — спросил Рик. Анна замерла на полуслове, совершенно сбитая с толку такой неожиданно прохладной реакцией Ричарда. Она ждала чего угодно, от молчаливого и демонстративного ухода прочь в чём мать родила, до спокойного разбора заряженного плазменника без надетой защиты.

Но вот такого равнодушия никак не ожидала. Ей припомнился другой Ричард, из ярких и насыщенных снов. Холодный, правильный, каменный внутри человек, способный одинаково спокойно отрезать головы осуждённых им же людей и попивать кофе на камбузе корабля. И тут же, словно вспышкой, пронзившей всё тело, вспомнился Марк Романов. Не похожий на того одержимого полковника, которого она знала по годам обучения в былое время.

Анна замерла, так и не дотянувшись до своей одежды, за которой полезла, чтобы инстинктивно защититься от холода слов капитана Моргана.

Марк из её снов стал совершенно другим человеком. Или, может быть, просто показал себя настоящим? Он умел любить, умел идти к своей цели и никому бы не отдал свою женщину. Ни во сне, ни наяву. Тот Марк не боялся брать своё, не боялся сражаться за это и не позволял другим мешать ему.

Впрочем, таким Романов был и на службе, научив этим ценностям свою протеже Штафф.

На глаза Анны навернулись непрошеные слёзы.

«А если бы я сказала, что встречаюсь с Романовым не во сне, а прямо в соседней каюте, он тоже спросил бы меня, хорошо ли нам? — горько подумала она. — Я только что призналась, что, фактически, изменяю ему, люблю другого, а он только и спросил, всё ли мне нравится! Неужели… неужели ему действительно настолько всё равно на себя и свои чувства, что он готов молча отпустить меня к кому угодно, лишь бы мне было хорошо?»