Суд Рейнмена

– Михаил Олегович его узнал. Он говорит, что Шипов был одним из тех подростков, которые три года назад напали на остановке на Женю, – Синдия искала в сумке сигареты, но они по обыкновению куда-то завалились, и под руку уже в который раз попадались кошелёк, ключи, футляр для солнечных очков, крем для загара – что угодно кроме пачки сигарет.

– Это точно? – выгнул брови Антон. – Он уверен? Вот это память!

– Понятно, – Антон приник к окну, наблюдая за работой бригады. – Вот так-так. Пашка, вот тебе, кстати, новый сюжетный поворот для твоих книжек, если Синдия Аркадьевна разрешит воспользоваться материалами следствия…

– Разрешаю, – Синдия наконец-то нашла сигареты и закурила. – Только заранее прошу: так как это следствие ещё не окончено, не должно быть никакой прозрачности!

– Понял, – Павел тоже закурил. – не волнуйся, я правила знаю. Действительно, поворот такой, что нарочно не придумаешь!

Снаружи раздалось угрожающее громыхание, потом всё потемнело, затем на миг побелело в ослепительной вспышке, а потом от раската грома задрожали стёкла в окнах автобуса.

– Надеюсь, в воде никого не было? – обеспокоено спросила Синдия.

– Никого. Купальщиков из воды выгнали, когда начали дно осматривать, и водолазы тоже уже закончили нырять. Ну, блин! Вы посмотрите! Пять минут назад солнце жарило, а сейчас стеной льёт! Не устаю удивляться крымской погоде! Закидонов у неё как у тебя, Пашка!

– А по шее? – привычно откликнулся Павел. – помню, я под такой дождь попал, когда ездил в Мексику. Поехали на экскурсию в древний индейский город, а нас на обратном пути накрыло. Мы пока двадцать метров до автобуса пробежали, стали мокрее воды, с одежды натекло по всему салону. Автобус в грязи застрял, пришлось нам всем, парням, выходить и толкать его. А водитель нам помогал, мотор запускал, так из-под колёс грязь потоками летела. Пока мы автобус на асфальт вытолкнули, у всех ни глаз, ни рожи не видно было. Пришлось ещё немного постоять под дождём, чтобы ополоснуться.

– Да уж, в тропиках дожди так дожди, – рассмеялся Антон. – И наши субтропики не отстают.

– Пока только по части осадков, – подхватила остроту Синдия, а про себя решила, что сегодня вечером отправится в Цветочное и снимет рельеф покрышек «Нивы» Михаила. Не нравилось ей такое совпадение: прокурор снова оказался рядом с местом убийства, а погибший подросток – тот самый сквернослов, от которого Михаил защищал будущую жену три года назад…

Замок на дверях гаража Волковых оказался несложным. Синдия вскрыла его за двадцать минут. В своё время отец научил её открывать любые замки, талант, который порадовал бы любого взломщика сейфов, но Аркадий Соболевский использовал своё мастерство лишь тогда, когда в очередной раз терял ключи. А теперь это умение пригодилось и его дочери.

До Цветочного Синдия добралась на пригородном автобусе. Для этого выезда она переоделась в чёрные джинсы, такую же рубашку с длинными рукавами и чёрные кроссовки без светящихся вставок, а волосы забрала под кепку с логотипом «Люди в чёрном – 2», чтобы её не узнали по дороге и чтобы в темноте стать невидимкой.

Дождь к ночи затих, но небо по-прежнему оставалось затянутым облаками, скрывающими луну и звёзды, и это было на руку Синдии, хотя она и с трудом находила дорогу в темноте.

… «Нива» стояла в гараже на том самом месте, где Синдия видела её в июне. В темноте российский внедорожник можно было принять за импортный джип.

Подсвечивая фонариком, Синдия всмотрелась в рельефный узор покрышек.

Они были абсолютно новыми. Синдия достаточно хорошо разбиралась в автомобилях и их комплектующих, чтобы догадаться: эти шины не пробежали ещё и сотни километров, и их, вероятно, поставили только что, не дальше недели назад.

«Вот и дождалась! Всё откладывала. Конечно же, он в курсе хода следствия, вот и поспешил сменить покрышки. Теперь я смогу пытаться что-то доказать лишь после того, как найду старые покрышки. А я их вряд ли найду. Но попытаться надо. Надо будет постараться расспросить Михаила обо всём, что я должна была уже давно у него выяснить…»

Синдия сфотографировала узор покрышек «Нивы», сделала промеры между колёсами и стала пробираться к выходу. Она надеялась, что, если ротвейлер Ричи сейчас не в городе, то уж точно не бегает на свободе. Хоть он и добрейшая собака в мире, но едва ли его доброта распространяется на людей, которые по ночам лазают на дачу хозяев через забор…

На лужайке было пусто, и никакого движения не было заметно в зарослях и в самом доме.

Густая трава заглушала звуки её шагов, и Синдия уже почти добралась до ограды, примеряясь, чтобы перелезть, как вдруг за её спиной что-то лязгнуло.

Синдия развернулась, одной рукой поставив «блок», а другой – вскидывая прихваченный с собой пистолет, и тут её ослепил луч фонарика.

– Ни с места, иначе стреляю! – выкрикнул Михаил Олегович с порога домика, наводя на неё охотничье ружьё, заряженное явно не солью и которым он явно хорошо умел пользоваться.

Глава 29.

МИХАИЛ