Суд Рейнмена

Стиль Тао Брэкстона носил оттенок агрессивности, смешанной с горьким цинизмом, но это не раз-дражало читателя, а заставляло вместе с писателем кусать губы: в каком сумасшедшем мире мы живем, как жизнь любит бить людей по самым больным местам! Агрессивность Тао была с каким-то надрывом, с отголосками непонятой боли, которая тоже не спешила покидать парня.

В отличие от многих мужчин, пишущих детективы, Брэкстон не расписывал кровавых сцен, избегал «чернухи» и слишком смачных сексуальных сцен, не выходя за рамки легкой эротики. Он старался избе-гать многоходовых сюжетов, любимых детективными писательницами. Сюжеты почти всех его детекти-вов были однолинейными, без нагромождения героев, событий и сюжетных линий, в которых неподго-товленный читатель без бутылки не разберется. Пишущие дамы часто так запутывали сюжет, что к концу их опуса читатели забывали начало. Татьяна Полякова слишком часто смаковала издевательства и даже побои, переносимые героиней от какого-нибудь брутального самца, в которого она непременно влюбля-лась примерно ко второй трети романа. Так как многие свои романы Полякова ваяла от первого лица, можно было заподозрить писательницу в латентной страсти к садомазохизму.

У Тао этого не было. Не было безвольных дамочек, об которых вытирали ноги. Не было «настоящих мужиков», через каждые несколько страниц унижающих и даже избивающих «любимую». Не было тоже поднадоевшей от частого употребления темы «все мужики козлы и идиоты, все женщины умницы и дви-гатель прогресса», как у Донцовой.

Уже два года Тао Брэкстон оставался для Синдии на первом месте среди авторов детективов. Дочи-тывая последние страницы «Голоса дождя», она даже жалела, что следующая книга Тао, «Каменная гро-за», выйдет, по словам пресс-центра издательства, лишь в июле.

Глава 3.

Прокурор

К вечеру Синдия закончила распаковывать вещи и развесила их в шкафу. С этим пришлось прово-зиться до полуночи. Спать Синдия ложилась с мыслью, что завтра надо будет позвонить своему новому начальнику, городскому прокурору Михаилу Олеговичу Волкову и договориться о встрече. Дел в новом городе с самого начала хватит, – подумала она с удовлетворением.

Волкову она звонила утром в половине десятого, надеясь, что в это время прокурора еще можно за-стать на рабочем месте. Потому что если он уехал в суд, придется или оставлять сообщение секретарю, или ждать до вечера.

Прокурор оказался на месте.

– Синдия Аркадьевна! – в его голосе прозвучала неподдельная радость. – Только прибыли, и уже оповещаете. Недаром мне так хвалили вас из Москвы. Похвальная оперативность!

«Догадываюсь, кто меня хвалил!»

– Очень рад, что вы приехали, Синдия Аркадьевна, а то следственный отдел после очередной кадро-вой встряски хромает. Малькова, заместитель начальника, одна не справляется. Железная женщина, на-стоящий Терминатор, но даже ей не под силу. Да и тут еще одно дело… При встрече расскажу.

Они договорились, что Волков приедет в гостиницу в полдень и поднимется в вестибюль второго этажа. Положив трубку и помешав почти остывший эспрессо, Синдия вспомнила, что она знала о при-черноморской прокуратуре и ГУВД. До января 2003 года оба ведомства хромали на обе ноги и тряслись от кадровых проверок и чисток. Это началось с того, что в феврале 2001 года прежнему прокурору Во-робьеву крупно не повезло. Он отказался возбудить дело о преступной халатности персонала роддома, повлекшей за собой смерть новорожденного и просто отмахнулся от истицы, торговавшей на городском рынке. Сын женщины работал троллейбусным кондуктором, а невестка, мать погибшего ребенка, была семнадцатилетней девчонкой, дочерью матери-одиночки, несколько лет назад умотавшей в Москву за длинным рублем, да так там и застрявшей. И Воробьев снисходительно объяснил истице, что не было преступной халатности, а был простой синдром детской смертности и неправильный образ жизни матери при беременности и забыл об этом деле, не ожидая ничего плохого. А плохое не замедлило грянуть . Мать девчонки, оказывается, в Москве вышла замуж за владельца международной бизнес-империи «Аме-рика плюс» Михаила Шестопалова. Узнав, что произошло с ее дочерью в родном городе, мадам Шесто-палова и ее влиятельный муж немедленно примчались в Причерноморск. Неизвестно что нашло на Во-робьева, но когда московский гость явился к нему для личной беседы, прокурор повторил олигарху то, что уже говорил свекрови потерпевшей: оснований для возбуждения уголовного дела нет.

Через две недели на причерноморское региональное телевидение прислали видеокассету, на кото-рой сильно нетрезвый Воробьев резвился в сауне аж с тремя красавицами юного возраста, а в редакцию центральной городской газеты пришел по почте толстый пакет фотографий прокурора в дружеской ком-пании теневых дельцов Региона, находящихся в розыске через Интерпол, и в еще более дружеской ком-пании грудастой длинноногой негритянки.