Суд времени. Выпуски № 01-11

Сванидзе: Может быть, все-таки, было дано и другое распоряжение?

Соловьев: Следствие может руководствоваться только документами. И документы, и логика этих событий говорят о том, что, во-первых, Николай II в это время не представлял никакой ценности, как политическая фигура. Мы не видим ни одного яркого монархического движения в этот момент. И в этот момент готовился суд над Николаем, где нужно было его обличить, нужно было облить его грязью, где он стопроцентно был бы расстрелян. Но этого не было сделано по разным политическим моментам, и убийство прошло как-то нейтрально. Не смогли сделать из этого политического шоу.

Сванидзе: Спасибо. Спасибо, Владимир Николаевич.

Соловьев: Я прошу прощения. Можно ли мне сказать еще то, что наболело?

Сванидзе: Да, пожалуйста.

Соловьев: Это очень коротко.

Сванидзе: Конечно.

Соловьев: Для вас гражданская война уже давно кончилась, а я, к сожалению, нахожусь до сих пор на фронтах этой самой войны. То есть жертвы этой гражданской войны — они находятся у меня. Я закончил уголовное дело, к уголовному делу прилагаются вещественные доказательства. Вещественные доказательства, в данном случае — фигурально говоря, — это два гроба: гроб Анастасии и гроб цесаревича Алексея. Они находятся сейчас в холодильнике екатеринбургского морга. Что с ними делать, я не знаю. Напротив сидит Закатов, который клянется в своей любви к монархии. Но что вы думаете, хоть однажды Мария Владимировна Романова подумала о том, что вот эти реальные Алексей и Анастасия до сих пор не захоронены? Помните, как Паганини возили двадцать лет, в свое время, в карете? Вот то же самое происходит сейчас.

Сванидзе: Останки, которые лежат в этих гробах, идентифицированы? Это их останки?

Соловьев: Идентифицированы, даны научные заключения. Даже Джефрис, знаменитый человек, который установил спираль ДНК, он дал заключение по этим останкам. Но вот 2007, 2008, 2009, 2010… И я не вижу этому конца.

Сванидзе: Спасибо. Спасибо, Владимир Николаевич. Спасибо Вам за чрезвычайно интересную информацию и показания. И, конечно, очевидно, что пока вот эти гробы не захоронены, и гражданскую войну нельзя считать завершенной реально.

Закатов: Ваша Честь, разрешите дать показания в связи с тем, что прозвучало мое имя и имя великой княгини Марии Владимировны.

Сванидзе: Да, прошу Вас.

Закатов: Мне достаточно будет половины…

Кургинян: Я прошу прощения. Я подчеркиваю, что это противоречит процедуре, но я всячески поддерживаю это.

Сванидзе: Спасибо. Мы уже давно вышли на этот раз из процедуры, поэтому…

Кургинян: Я хочу только это подчеркнуть и поддержать!

Закатов: Благодарю вас, Сергей. Во-первых, позиция великой княгини Марии Владимировны, главы Императорского дома, целиком и полностью зависит от позиции церкви. Пока церковь не нашла оснований признать эти останки абсолютно достоверно доказано подлинными, великая княгиня не может пойти против мнения церкви. Я хочу, чтобы это понимали все.

Сванидзе: А церковь пока не признала?

Закатов: Пока не признала. Великая княгиня интересуется этим вопросом постоянно, она никогда не утверждала категорически, что эти останки не подлинные, но она не может признать их стопроцентно принадлежащими родным, пока свое слово не сказала Русская православная церковь.

Сванидзе: Спасибо, Александр Николаевич.

Закатов: И один вопрос маленький, несколько слов. Насчет причастности Ленина и Свердлова к убийству царской семьи. Следствие, к сожалению, проигнорировало очень важное свидетельство. Во-первых, это статья Ленина «Как буржуазия использует ренегатов», в которой говорится о том, как в 1903 году было принято решение о казни императора Николая II. Он описывает, как на Брюссельско-Лондонском съезде, стоял вопрос о сохранении смертной казни после революции. И меньшевики настаивали на том, что после революции смертная казнь может быть отменена. А большевики тогда сказали, что и для царя, как пишет Ленин… И тогда даже меньшевики после этой реплики не посмели поставить этот вопрос на голосование. Вопрос о смертной казни. То есть для царя смертная казнь предполагалась в 1903 году.

Сванидзе: Спасибо.

Закатов: И самое последнее, Ваша Честь. Прошу прощения. Есть свидетельство Льва Троцкого, второго человека в партийной иерархии…

Сванидзе: Это известное свидетельство о его разговоре со Свердловым.

Закатов: Да, его разговор со Свердловым, где Свердлов прямо сказал, что участь царя и всей его семьи была решена им и Ильичом.

Сванидзе: Спасибо. Итак, предоставляю заключительное слово сторонам. Короткое заключительное слово сторонам. Прошу Вас, сторона обвинения, Сергей Ервандович.