Суд времени. Выпуски № 01-11

Кургинян: Простите, пожалуйста, скажите мне, правильно ли я Вас понял, что тут Тухачевский в 35-м году понимал, что Германия — потенциальный противник СССР, означает, что он великий военный теоретик?

Крушельницкий: Нет, я этого не говорил.

Кургинян: А что Вы говорили? Если можно…

Крушельницкий: Я говорил о том, что он блестящий военный аналитик.

Кургинян: На основе чего?

Крушельницкий: На основе всей совокупности сведений, которые имеются у меня сейчас, но не имеют прямого отношения к статье, о которой я говорил.

Кургинян: Я хотел уточнить, спасибо. Вот если я скажу, что Вовочка знает, что дважды два — четыре, то значит ли это, что он — лучший специалист по дифференциальным…

Млечин: Протестую, обвинитель уклоняется…

Кургинян: Обращаю внимание, как меня перебивают!

Сванидзе: Я не поддерживаю протест. Прошу, Сергей Ервандович.

Кургинян: Если я скажу, повторяю, что Вовочка знает, и восхищусь тем, что Вовочка во втором классе знает, что дважды два — четыре, значит ли это, что он — главный профессор по дифференциальным уравнениям?

Млечин: Обвинитель задает вопрос в предположительной форме.

Кургинян: Да или нет? Или Вы отказываетесь отвечать? Тогда я Вас спрашиваю: если последний баран в 35-м году понимал, что Германия — это потенциальный противник, то почему это означает, что Тухачевский являлся великим военным аналитиком?

Крушельницкий: Видимо, последним бараном Вы считаете Сталина, который…

Кургинян: Если Вы считаете, что я великий патриот Сталина, то Вы меня спутали с кем-то другим!

Сванидзе: Сергей Ервандович, дайте возможность ответить на Ваш вопрос.

Крушельницкий: Речь идет о том, что помимо этой статьи, у Тухачевского был весьма значительный объем военно-теоретических трудов, и на основе его командных указаний разрабатывались директивы о подготовке Красной армии. Я говорил о Тухачевской как о блестящем аналитике.

Кургинян: Спасибо. Значит, не эта статья, а огромное количество трудов, которые мы не можем разобрать, являются аргументом, правильно?

Теперь я хочу спросить у Вас конкретный вопрос: какое блестящее военное образование получил Тухачевский?

Крушельницкий: Я не утверждал, что блестящее военное образование.

Кургинян: Вы утверждаете, что у него не было блестящего военного образования?

Крушельницкий: Нет, я этого не говорил. Вы передергиваете.

Кургинян: А как?

Крушельницкий: У него было военное образование.

Кургинян: Какое?

Крушельницкий: Военное, в размере военного училища.

Кургинян: Такое, какое у моего деда, я понимаю. Кадетский корпус и Александровское училище.

Крушельницкий: Кроме этого, у него был колоссальный опыт и самообразование

Кургинян: Подождите, у него есть блестящее военное образование?

Крушельницкий: Что Вы считаете блестящим военным образованием?

Кургинян: Академия Генерального штаба.

Крушельницкий: Он сам преподавал в ней, этого достаточно?

Кургинян: В ней и Василий Иванович преподавал. Я спрашиваю, окончил он её или нет?

Млечин: Обвинитель теряет контроль над собой.

Сванидзе: Спасибо. На мой взгляд, это уже не опрос, а взаимные пререкания.

Кургинян: Хорошо. Теперь я хотел спросить далее: какие военные успехи, бесспорные, кроме «блестящих» карательных операций, имеются у Тухачевского?

Сванидзе: Это содержательный вопрос, прошу вас. Военные успехи Тухачевского в течение его карьеры.

Крушельницкий: Командование 5-й армией на Восточном фронте, это достаточный аргумент. Прекрасное командование войсками Западного фронта, который дошел бы до Варшавы, если бы ему не подставили ножку.

Кургинян: Знаете ли Вы, что это крайне спорная позиция? Знаете ли Вы историков, которые отрицают это и говорят обратное?

Крушельницкий: Я знаю, что это отрицалось на суде над Тухачевским.

Кургинян: Знаете ли Вы историков последнего времени, которые категорически отрицают это?

Крушельницкий: О чем это свидетельствует?

Кургинян: Оно говорит о том, что его профессиональные военные успехи крайне проблематичны. Дальше у меня возникает вопрос № 3: знаете ли Вы о нем, так сказать, как о военном планировщике? В чем его успехи? Он же всё-таки командующий, а не только военный теоретик. Он же не профессор, он должен был руководить войсками. О его планах, планах развертывания войск Вы информированы?

Крушельницкий: Ваша честь, можно я слегка отвечу на предыдущий тезис?

Сванидзе: Прошу Вас. И тогда на этом мы будем завершать, потому что время исчерпано. Я бы хотел, чтобы Вы ответили на этот вопрос.

Кургинян: И наконец я хотел бы спросить о военно-технических планах.

Сванидзе: Достаточно. На это уже нет времени. Прошу Вас.