Суд времени. Выпуски № 12-22

Млечин: Конечно, это традиция российская, в ожидании кого-то другого, это правда. Были и до Петра люди, которые многое делали для России. Мы тоже не должны себе представлять так, что появился Петр, а до Петра вообще ничего не было, и ничего не создавалось. А можно ли я приглашу первого свидетеля: Андрей Михайлович Буровский, профессор, доктор наук, автор книги о Петре. Андрей Михайлович, будьте добры. Давайте мы с Вами побеседуем. Так что же у нас, реформы сверху — это историческое изобретение Петра? Или до него тоже кое-что было сделано?

Андрей Буровский, кандидат исторических наук, доктор философских наук, профессор: А царя Соломона вспомнить не хотите? Начиная с глубочайшей древности, с фараона Нехо, даже с фараона Джосера, то есть за 30 веков до Рождества Христова были…

Млечин: А если к России поближе?

Буровский: Владимир, оба Ивана Грозных — и Иван III, и Иван IV. А Борис Годунов? А всё Смутное время? А первые Романовы? Весь XVII век в России — это сплошные реформы. Это специфическая традиция абсолютно любой страны почти на любом витке её истории. Реформы снизу редки. Более того, реформы узурпаторов не проходят — они незаконные. Нужен законный владыка, который деспотически, жестко поведёт страну. Вопрос — куда он поведёт?

Дело в том, что в отличие от большинства реформ, которые мы назвали, реформы Петра I— это фикция. Всё, что приписывают Петру: от кукурузы и зеркал, и кончая реформой армии и флота — дело его отца и деда. А конец реформ приходится на правление Федора, старшего сводного брата Петра. Примерно 1680–1681 годы. Тогда, благодаря этим реформам была выиграна первая война с Турцией. Причем блестяще выиграна!

Млечин: Вы совсем отрицаете за Петром звание реформатора, Андрей Михайлович?

Буровский: Нет, почему же, в определенной степени, реформы были. Вопрос — какие? Это не те реформы, которые прописаны в учебниках. Это превращение свободной европейской страны в примитивную, восточную деспотию.

Млечин: Россия была европейской страной до Петра?

Буровский: Несомненно. Более демократичная, чем Британия.

Млечин: Благодарю Вас, Ваша честь.

Сванидзе: Спасибо. Прошу Вас, сторона защиты. Вопрос свидетелю обвинения.

Кургинян: Скажите, пожалуйста, а вообще бывает другой путь? Кроме того, который описан С.Соловьевым, который восхищен Петром Великим. Тут… Кажется ли Вам, что тут описана классическая схема любого исторического преобразования? По-моему, Вы это и сказали?

Буровский: Нет, я сказал то, что это очень типичная, но не единственно возможная картина.

Кургинян: Вы не можете назвать другую?

Буровский: Пожалуйста.

Кургинян: В такое, «додемократическое» время, до XXI века.

Буровский: Да, пожалуйста, ради бога. Избрание Романовых на престол.

Кургинян: И что?

Буровский: Земля избирала царя, а не царь проводил реформы. Земля была главней царя.

Кургинян: И что?

Буровский: В Европе примеров такого рода гораздо больше. Начались раньше.

Кургинян: Людовик XIV…

Буровский: Вот после Смутного времени, вполне однозначно, Россия стала государством, стала страной, где земля была важней царя. И царь не проводил никаких реформ без согласования с землей, с Земским собором.

Кургинян: Я понял.

Буровский: Участвовало в этих Земских соборах, пассивно или активно, примерно 5 процентов населения России.

Кургинян: А что это были за 5 процентов? Вы не уточните?

Буровский: От свободных крестьян…

Кургинян: Сколько их было?

Буровский: Вы имеете в виду, сколько свободных крестьян?

Кургинян: В процентах, Вы же называете проценты.

Буровский: Порядка 30 процентов?

Кургинян: Крестьян? А остальные?

Буровский: Посадские люди, служивые люди. Священники, их было много — полмиллиона.

Кургинян: Аристократия вообще не участвовала в принятии решений?

Буровский: Аристократии было очень мало. Всего 100 боярских родов. Россия как раз до Петра — классическая страна, где очень мало аристократии и почти нет чиновников.

Кургинян: То есть Россия — это демократическая страна?

Буровский: Несомненно!

Кургинян: И при Иване Грозном тоже?

Буровский: Да, конечно! Несомненно!

Кургинян: Понятно. Давайте зафиксируем, что Вы считаете страну демократичной при Иване Грозном…

Сванидзе: Время истекло, поэтому завершайте.

Кургинян: …и на этом поставим точку. Спасибо.

Буровский: Не только при Иване Грозном. А вот теперь — точку!

Сванидзе: Сторона защиты. Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Пожалуйста, на экран наше доказательство.