Суд времени. Выпуски № 01-11

Млечин:Другие свидетели утверждают, что республика вовсе не была больна, поэтому я уточняю Вашу позицию. Будьте любезны.

Кудрявцева:Моя позиция такая: республиканский строй должен был быть скорректирован. Он не был скорректирован вовремя, хотя такая возможность была. Для того, чтобы спасти государство, к этому моменту уже огромную территориальную державу, от распада, положить конец беспределу республиканских наместников в провинциях, которые грабили их, до нитки обирали. Для этого необходимо было провести реформы. Они не были проведены.

Млечин:Может быть, надо было скорректировать республиканский режим?

Кудрявцева:Правильно. Но республика на это не пошла.

Млечин:Почему же Цезарь на это не пошел?

Кудрявцева:Цезарь на это пошел, он скорректировал этот режим тем способом, который в условиях гражданской войны был единственным. Мы говорим о гражданской войне. Тем самым способом, который привел к стабильности, к вопросу: хотите вы жить в состоянии перманентной гражданской войны? Рим жил в состоянии перманентной гражданской войны почти сто лет.

Млечин:Ну да, человек устроил одну из гражданских войн, убивал своих соотечественников, гражданская война — это когда убивают своих. А потом предлагает создать авторитарный режим как выход. Правильно я понимаю?

Кургинян:Это вопрос к свидетелю? Это рассуждения, это г-н Млечин уже сам с собой разговаривает. Тихо сам с собою?

Сванидзе:Сергей Ервандович, каждая из сторон иногда разговаривает с собой.

Млечин:А я задал вопрос!

Кургинян:В следующий раз я воспользуюсь этим в полной мере.

Млечин:Человек вел одну из гражданских войн, когда убивают соотечественников. Потом в качестве избавления от гражданских войн, одну из которых он вел сам, он предлагает не улучшить демократию…

Кудрявцева:Не было демократии!

Млечин:Республиканское правление, он предлагает авторитарный режим, взять в кулак.

Кудрявцева:Он не предлагает никого взять в кулак. Он сосредотачивает в своих руках несколько должностей и тем самым решает проблему слабости исполнительной власти.

Млечин:И делает себя диктатором. Благодарю Вас.

Сванидзе:Леонид Михайлович, прошу Вас, Вы имеете возможность высказаться и задать вопрос своему свидетелю.

Млечин:Андрей Михайлович, давайте продолжим этот разговор, он действительно очень важный. Всё-таки, это звучит не первый раз в нашем зале, это было действительно, как говорят свидетели защиты, единственной возможностью спасти Рим? Жесткое правление, авторитарное правление, диктатура.

Сморчков:Тут всё время говорится об адекватном ответе на вызов времени. В чем заключался вызов времени? Он заключался в том, что республика начала пожирать сама себя, из-за честолюбия отдельных своих граждан. И когда говорят о гражданских войнах, которые шли почти сто лет, они по масштабности несопоставимы с тем, что устроил сам Цезарь и что после Цезаря было устроено по масштабу убийств. Поэтому, когда говорят о благе, созданном кем-то, замешанном на крови, у меня возникает подозрение: а благо ли это на самом деле. Нельзя ли было найти другой способ, более мягкий. В конце концов, Татьяна Владимировна говорит о большом территориальном государстве, оно существовало два века. Уже Италия — большое территориальное государство. Два века республика прекрасно справлялась со всеми своими вызовами времени.

Млечин:Если бы Цезарь, как говорит свидетель, взял и подкорректировал республиканский строй, может, это и было бы решением проблемы?

Сморчков:Конечно. Республика всегда сталкивалась с проблемами и их решала. Не сразу, иногда потом. Были серьезные проблемы. Был ускорен выход из ситуации за счет уничтожения самой ситуации.

Млечин:Сергей Михайлович, скажите, как Вы считаете, может быть правы свидетели защиты, действительно не было другого варианта, стать диктатором и всё?

Адамский:Я считаю, что, во-первых, всегда есть варианты в любой исторической ситуации. Мы тут проводили все сравнение с болезнью. Республика была больна, скажем, простудой. Цезарь предложил операцию, ампутацию, вплоть до несусветного. Потом Октавиан предложил терапию и как бы помогло, хотя республика приобрела при нем уже несколько иной цвет, запах и вкус. Так вот, то, что предложил Цезарь, не было наиболее адекватным вариантом. Об этом свидетельствует и его гибель скорая, и отмена диктатуры вообще, как должности, через несколько дней после убийства Цезаря. Октавиан не отказался от неё, и не невоспользовался ею. Её уже просто не было. Она дискредитирована была окончательно. Сулла… а Цезарь окончательно дискредитировал. Всё, больше никогда в жизни люди не хотели видеть диктаторов.

И Октавиан придумал мягкие формы, мягкое лечение. Восстановленная республика — это был его принцип. Свобода была возвращена государству. Он на этом настаивал до конца дней, гордился тем, что вернул государству свободу.

Сванидзе:Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш вопрос стороне обвинения.