Суд времени. Выпуски № 12-22

Материалы по делу.

3-го октября 1990-го года Германия вновь стала единой. Процесс присоединения оказался настолько молниеносным, что может быть назван стихийным. Однако большинство экспертов уверены, что шаги к присоединению тщательно просчитывались и контролировались со стороны ФРГ, которая не сбрасывала со счетов ни один фактор, способный ускорить процесс объединения. Среди основных аналитики называют кризис идеологии и экономики, происходивший в странах Восточной Европы, и ослабление позиции СССР. До начала 70-х годов ФРГ и ГДР были полноправными представителями двух блоков — НАТО во главе с США и Организации Варшавского Договора во главе с Советским Союзом. Уже к середине 80-х стало ясно, что разрядка в Европе без урегулирования германского вопроса невозможна. Изначально СССР занимал довольно жесткую позицию по отношению к процессу объединения. В начале 1989-го года Горбачев не раз заявлял, что этот вопрос на политической повестке дня пока не стоит. Возможно, единство Германии тревожило не только советских руководителей, но и всех основных союзников США в Европе. По словам Маргарет Тэтчер, объединенная Германия была бы слишком велика и могущественна, чтобы быть просто игроком на европейском поле. Кому было выгодно объединение Германии, и было ли воссоединение ФРГ и ГДР неизбежным?

Сванидзе:До начала прений у меня вопрос к обеим сторонам, и к Кургиняну, и к Млечину. В чем актуальность темы? Пожалуйста, Сергей Ервандович, сторона обвинения, актуализируйте тему.

Кургинян:Тема делится на два вопроса. Первый: если народ хочет объединиться, то что может ему помешать, казалось бы, да? Это есть такой простейший подход к делу. Но, во-первых, если под процессом разделения Германии лежат глубокие основания, если есть глубокие международные и прочие причины, которые Германию разделили, то, в конце концов, помимо воли народа есть мировое сообщество, есть мир, который много чего претерпел в предыдущий период. И сказать так, что просто захотели и сделали… есть международные договора, есть то, как мир устроен. Поэтому даже это не предопределено — захотели, объединились. А вторая вещь отличается гораздо более сложной, тонкой темой. Предположим — объединились. Но могли ли объединиться только так, а не иначе? Могли ли мы управлять этим объединением? Могло ли это объединение произойти с иным учетом наших национальных интересов, имели ли мы рычаги влияния для того, чтобы иначе объединять Германию? Были ли возможности нам сделать так, чтобы это объединение Германии более способствовало интересам нашей страны? Если эти возможности были и их не использовали, тогда это предательство. Если этих возможностей не было, и люди делали только то, что можно было, тогда это необходимость. И это очень важно понять, потому что следом за этим объединением Германии это было провозглашено Компьенским миром, то есть нашей капитуляцией. С этого момента мы оказались пораженными в холодной войне, пораженными в правах и расчлененными. Поэтому это факт нашей истории, который мы должны знать и понимать.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, сторона защиты, Леонид Михайлович.