Суд времени. Выпуски № 35-46

Млечин:Никогда в жизни. Я встану потому, что я привык в этой студии всегда вставать. Тем более у меня есть повод встать и тем самым продемонстрировать уважение к присутствующим здесь замечательным людям. Я никогда не предполагал, что буду спорить, я вообще не спорщик по натуре. И как сказал Цезарь, входя в шатер к Клеопатре: «Я здесь не для того, чтобы говорить».

Здесь, в этой студии, я предпочел бы послушать. Я должен вам сказать, что для меня столько было открытий в этой программе! Первое состояло в том, что здесь приходило, здесь побывало, здесь сидело столько замечательных историков, что для меня, например, многие вещи открылись заново. У меня, конечно, было такое же классическое представление о декабристах, которое Вы сказали, которое мы все почерпнули. А историки продвинулись дальше. История открывает нам много нового и массу интересного. И это поразительно и, конечно, очень трудно. Потому, что люди, которые голосуют обычно, как государственники, в передаче о декабристах голосовали за антигосударственников. Потому, что декабристы были военными мятежниками, поднявшими мятеж против государства. Тут очень любопытно. Это крайне интересно, и я очень благодарен программе за это участие, благодарен всем, кто сюда приходил.

Я вот еще хотел сказать. Это было открытие хорошее. Было открытие плохое.

Стрижак:Да?

Млечин:Было открытие ужасное, тягостное и не покидающее меня всё это время. Когда и сидящие здесь в студии, и те, кто нас смотрели и смотрят сейчас, отзываются на то, что мы обсуждаем из истории, они на самом деле переживают за то, что происходит сейчас и здесь.

Когда люди, молодые здесь после смерти Брежнева говорят, что при Брежневе было хорошо, то это значит, что они чудовищно разочарованы в сегодняшнем дне. Они безумно разочарованы, огорчены. Они были разочарованы тем, что было при советской власти, потом они были разочарованы перестройкой, потом они были разочарованы демократическими реформами. Может быть сейчас они, вообще, лишились возможности очаровываться. И испытывать хотя бы какие-то идеалистические представления.

И это самое печальное и самое грустное. Вот увидел, я увидел аудиторию, я увидел общество, чудовищно разочарованное в сегодняшнем дне. Лучше бы я этого не видел.

Стрижак:Вот сейчас! Давайте! Да! Да!

Бажанов:Вот мы здесь выяснили, что к истории растет интерес. И объяснили даже почему. Но я хочу вот такую вещь подчеркнуть. Я, кстати, почему я подчеркиваю, чтобы еще раз сказать, что эта передача очень важна. Далеко не все наши молодые люди, вообще, что-то знают об истории.

Вот я преподаю в Вузе, куда принимают с высшим образованием людей. Да? В Академии. Вступительные экзамены. Вопрос:

«Когда закончилась холодная война?»Знаете, как отвечают? «В 824 году».

Стрижак:Ну, как четко, Вы смотрите!

Бажанов:Я говорю:

— Хоть бы в 25-м сказал!

— Нет!

— Кто входит в НАТО? Куба входит?

— Да!

— Аргентина входит?

Я не говорю, что все. Когда мы все учились, у нас, примерно одинаковые у всех были учебники и образование. Сейчас есть абитуриенты — лучше меня все знают.

И вот такие есть. Дальше. Вопрос:

— Гитлер?

Молчание.

— Кто такой Гитлер?

Молчит.

Человек, закончивший московский ВУЗ и поступает к нам в Академию.

Со мной сидит экзаменатор, шепчет: «Германия, Германия».

Я говорю: «Что в Германии делает Гитлер?»

Молчит.

— Премьер-министром стал?

— Да.

— Сейчас вот?

— Да.

Вот, такие, вот есть. Поэтому очень хорошо, что есть эта передача. И я не утрирую. Я мог бы продолжать. Например:

— Приднестровье где находится?

— В Турции.

— Кто там с кем воюет?

— Турки с турками.

И такие есть ответы. Это к вопросу о высшем образовании.

Стрижак:

То есть такие, кто смотрел фильм «Иван Грозный», они еще будут прилично выглядеть? И, слава Богу!

Бажанов:Да! Поэтому это есть. И я еще раз подчеркиваю, что это не какой…

Кургинян:Я бы здесь еще раз обратил внимание и поддержал бы ту позицию, что совершенно ясно, что в Советском Союзе ответы на такие вопросы были. Значит люди, которые там находились, были более исторически образованы, просто по факту.

Бажанов:По-разному было, по-разному.

Кургинян:Я не думаю, что вся молодежь так отвечает. Здесь было сказано еще несколько вещей, которые, как мне кажется, требуют реакции.

Стрижак:Покороче!

Кургинян:Вот сказали, что советский проект рухнул. Согласен, он рухнул. Согласен, это трагедия. Согласен, я сам 20 лет думаю: «Почему?»

Ну, а почему в Иудее? Когда рухнула Иудея, говорили все время: «До встречи в Иерусалиме?» «До встречи в Иерусалиме!» говорили тысячелетиями и государство восстановлено!

И я знаю твердо, что я люблю Советский Союз. И, если мне не удастся восстановить советский проект при жизни, то я завещаю это своим детям, своим ученикам.

Это то, во что я верю. Но, я же не мешаю другим верить в другое!

Бажанов:Проект! Вы государство имеете в виду, а не систему?