Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Когда я сказала Тибрису, что женщина узнала мои глаза, у него появилось выражение лица, которого я никогда раньше не видела.

— Если тебя арестуют, я убью Вайсера.

Он не шутил. Я сглотнула.

— Может быть, тебе стоит сделать перерыв в исцелении на ночь.

Он просто покачал головой.

— Чем больше заключенных смогут получить доступ к своей магии, тем лучше.

Мне нужно было поговорить с Лорианом. Нужно было убедить его, что если швея передумает и меня арестуют, и казнят, ему придется сотрудничать с Тибрисом, чтобы освободить заключенных.

Сегодня вечером я сидела за нашим столом, слушая, как другие женщины сплетничают. Лисвет поднялась, чтобы потанцевать с одним из советников короля — развратным стариком, который настаивал на том, чтобы танцевать с каждой из нас по крайней мере один раз каждый вечер.

Дэвис Боря однажды уже приглашал Мадинию на танец, и она отказала ему, заявив, что у нее болят ноги. Теперь он сидел рядом со своим отцом, его темный пристальный взгляд постоянно перемещался на нее. Мне было бы жаль его, но, по слухам, он не утруждал себя расспросами других женщин, прежде чем прикоснуться к ним. Женщины, чьи отцы не были близки к королю. Женщины, которых он ловил в комнатах для прислуги и конюшнях.

Карасели скользнула на пустое место Лисвет. Судя по злобному выражению ее лица, это было не потому, что она хотела подружиться.

— Катине бы это понравилось.

Она наклонилась ближе, ее глаза были холодны.

— Ничто так не доставляет ей удовольствия, как танцы.

Я сохранила скучающее выражение лица с намеком на замешательство.

— Это правда?

Она медленно улыбнулась мне, и у меня вспотели руки.

— Я знаю, что ты как-то причастна к ее удалению от двора, — прошипела она.

Я заставила свой рот открыться.

— О чем ты говоришь?

— В отличие от остальных этих идиотов, я знаю, как все устроено. Никто не спотыкается в таком положении, как ты. Все, что тебе было нужно для того, чтобы твои планы сработали, — это чтобы Катина исчезла. И когда я узнаю, что ты сделал, я заставлю тебя заплатить.

Я опустила взгляд. Надеясь, что она подумает, что я запугана. На самом деле, мне нужно было убедиться, что она не обращает пристального внимания на мои глаза. Другие дамы замолчали, и Мадиния прочистила горло.

Я открыла рот, но глубокий голос заставил меня снова его захлопнуть.

— Сетелла?

Я сделала долгий, глубокий вдох и заставила себя улыбнуться, взглянув на придворного, стоящего передо мной.

Пейтер был удивительно красив, я могла это признать. Он также был одним из немногих придворных, которых я не хотела закалывать своим столовым ножом. С его сверкающими голубыми глазами и светлыми кудрями, он обладал мальчишеским шармом. Почти невинный, чего я не часто видела в этом месте.

Но иногда, разговаривая с ним, я чувствовала, что хожу по натянутому канату, когда он задавал вопросы о моей деревне. Я знала достаточно о Мистране, чтобы правильно усвоить основы, но я была в ужасе от того, что разожгу его любопытство — и это любопытство означало бы, что он присмотрится поближе к тому, кем я притворяюсь.

— Ты потанцуешь со мной?

Если он и почувствовал напряжение за нашим столом, то вежливо проигнорировал это.

Я покраснела.

— Боюсь, я не очень искусная танцовщица.

Сидящая через стол Мадиния фыркнула в знак согласия. Я повернула голову, и она подняла одну бровь, глядя на меня.

Я нахмурилась в ответ.

— Да, я потанцую с тобой, — сказала я, и Пейтер протянул руку.

Вложив свою руку в его, я последовала за ним в меньший бальный зал, примыкающий к столовой. Музыканты играли веселую мелодию.

— Ты научишь меня шагам?

Восторг промелькнул на лице Пейтера.

— Конечно.

Он поднял наши соединенные руки, скользнув другой рукой мне на талию.

Он провел меня по ступеням, ни разу не поморщившись, когда я повернула не в ту сторону или наступила ему на пальцы ног. Когда он закружил меня, я рассмеялась.

Звук потряс меня. Я не могла вспомнить, когда смеялась в последний раз.

У меня скрутило живот. Асиния сидела, съежившись, в морозильной камере, а я танцевала этажом выше нее.

— Ты прекрасна, — сказал Пейтер.

Я попыталась улыбнуться, и он замедлил наши шаги.

— Что случилось?

— Ничего, — сказала я.

Пары кружились позади нас, и я замерла. Это был… Март?

Пейтер проследил за моим взглядом.

— Ты уверена, что ничего не случилось?

Я улыбнулась ему всем, что у меня было.

— Я уверена.

Я посмотрела через плечо Пейтера. Мой взгляд встретился с взглядом Лориана. Он смотрел на меня мрачно и хмуро, и я подняла одну бровь.

Неужели он мог… ревновать?

После следующего танца я поблагодарила Пейтера и, смеясь, попросила отдыха, настаивая на том, что у меня болят ноги. Он притворно вздохнул, но отпустил меня, отведя в угол комнаты и жестом попросив слугу принести кубок вина.

— Пообещай мне еще один танец после того, как отдохнешь, и я оставлю тебя восстанавливаться, — я кивнула, и Пейтер ухмыльнулся мне, поворачиваясь, чтобы уйти.