Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Я обернулась как раз вовремя, чтобы поймать, как Тибрис разинул рот.

— Откуда ты это знаешь?

Я рассказала ему о Телеане. И когда я добралась до части о Демосе, Тибрис вскочил на ноги.

— Он твой брат? Ты уверена?

Я издаю натянутый смешок.

— Да. Я уверена. Ты в порядке? — молчание, — С тобой все в порядке?

Тибрис вздохнул, подошел ко мне и заключил в объятия.

— Конечно, я в порядке. Я бы предпочел, чтобы твой брат был жив, чем мертв, даже если это означает, что мне придется иметь дело с Демосом до конца моей жизни.

Я сжала его в ответ.

— Спасибо. Я знаю, это было… трудно.

— Перестань беспокоиться обо мне.

— Это было бы невозможно.

— Мне нужно вернуться к работе.

Он отступил.

— Думаю, мне нужно как-нибудь поговорить с твоим другим братом. И я никогда не думал, что произнесу это предложение.

Он ухмыльнулся, и даже если в этом был намек на напряжение, я проигнорировала это, поскольку он явно хотел, чтобы я этого сделала.

Тибрис вышел, а я долгое время сидела на краю своей кровати. Наконец, я не могла больше откладывать это, и я пошла по коридорам для слуг к комнате Лориана, кивая горничным, большинство из которых игнорировали меня. Аурия улыбнулась мне, держа в руках охапку белья.

— Чай сегодня вечером?

Я кивнула.

— После танцев.

Одна мысль о том, чтобы притворяться, что все нормально, приводила меня в изнеможение. Все, чего я хотела, это свернуться калачиком в постели и укрыться одеялом с головой.

Она улыбнулась и ушла.

Всего несколько мгновений спустя я поняла, что заблудилась в зале для прислуги.

Обычно, когда я пробиралась в комнаты Лориана, я бродила по главному залу, останавливала время на несколько мгновений и входила внутрь.

Стиснув зубы, я наклонилась поближе к двери слева. Я была относительно уверена, что принц находится в одной из этих комнат — одной из самых роскошных в замке.

Я оглянулась через плечо, но по коридору больше никто не шел. Кто-то разговаривал. Нет, разглагольствовал. Прижав глаз к крошечному отверстию, я замерла.

Патриарх Фэрроу расхаживал взад и вперед, слюна летела с его лица, когда он разглагольствовал.

Я уловила слова «продажные» и «сжигать». Итак, это была его обычная тема для обсуждения. Но больше всего внимания я уделила Мадинии. Она сидела на диване лицом ко мне.

Ее лицо было белым, как смерть.

— Отец…что, если продажных можно было бы… реинтегрировать в общество? Мы могли бы дать им шанс вернуть свою магию и умилостивить богов.

Я всосала глоток воздуха, чуть не подавившись им. Уверенная , что это не то, что я ожидала услышать от нее.

Кто-то шел. Я прошествовала через холл и протянула руку к ближайшей двери, как будто собираясь постучать.

Служанка проигнорировала меня и продолжила идти. Я переминалась с ноги на ногу, пока она не скрылась из виду.

Бросившись обратно через зал, я снова прижалась к двери.

Фэрроу терял контроль.

— Как ты могла такое сказать? Ты забыла, что те демоны убили твою мать?

Он швырнул свой кубок с вином через комнату, и Мадиния вздрогнула.

Впервые мне стало почти… жаль ее.

Это не оправдывало ее ужасного поведения, но..

Ее рука загорелась. Огнем.

В моих ушах зазвенело. Ей еще не было двадцати пяти зим. Что означало…

Мадиния была гибридом.

Ее отец резко обернулся, из его горла вырвался сдавленный звук.

О боги.

Мадиния посмотрела на своего отца.

А потом она посмотрела на свою руку.

Что-то, что могло быть смирением, промелькнуло в ее глазах.

Она прижала руку к своему платью.

Я остановила время, прежде чем поняла, что притянула магию к себе. Яростно толкнув дверь, я захлопнула ее за собой, бросившись через комнату к вазе с цветами.

Я начала изливать, но недостаточно ухватилась за нить своей магии. Я действовал исключительно из страха.

Время возобновилось.

Мадиния вскрикнула. Фэрроу взревел.

Я вылила всю вазу на платье Мадинии, включая цветы.

Огонь погас. Наши глаза встретились, и ее взгляд был мрачным.

Я только что убила нас обеих.

У меня сжалось горло. Мадиния решила сгореть на своих собственных условиях. И я спасла ей жизнь как раз вовремя, чтобы в конечном итоге самой попасться в сети ее отца. Я пожертвовала тремя сотнями жизней ради этого импульсивного решения.

Повернувшись, я наблюдала за Фэрроу. Он задыхался, его лицо покраснело.

Мне больше нечего было терять.

— Возьми себя в руки, пока не свалился замертво, — огрызнулась я.

Он уставился на меня, явно непривычный к тому, что кто-то разговаривал с ним с чем-то меньшим, чем подобострастное уважение.

— Продажна, — сказал он.

— Это так.

Я бросила взгляд на Мадинию. Она смотрела на меня так, как будто никогда раньше меня не видела. Я внимательно присмотрелась к ней, на случай, если у нее снова появятся какие-нибудь интересные идеи о том, чтобы сжечь себя заживо.

Фэрроу перевел взгляд на Мадинию, и на этот раз его глаза наполнились слезами.

— Как? Боги, как? Как я мог упустить такую вещь?

Я уставилась на него. Он серьезно спрашивал это?

— Может быть, из-за твоей решимости уничтожить любого, кого ты считал нечистым.

— Молчать, — прорычал он.

Он уставился на Мадинию так, как будто уже оплакивал ее.

— Я не… понимаю.