Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

Дэвис бросил на нее мрачный взгляд, который обеспокоил бы меня, если бы я не знала, что Мадиния могла сжечь его заживо одной мыслью.

На самом деле, возможно, это было тем, о чем мне действительно следовало беспокоиться. Я бросила на Мадинию предупреждающий взгляд, и она ухмыльнулась мне, поворачиваясь, чтобы идти обратно к экипажам с Дэвисом.

— Куда ты идешь, Сетелла? — раздался голос.

Я вздохнула. Я была так близко. Я обернулась и увидела Пелопию и Алькандре, идущих ко мне.

— Я подумала, что могла бы пойти на рынок, — солгала я.

Надеюсь, они не попросят пойти со мной.

Пелопия открыла рот, но ее глаза вспыхнули, когда она посмотрела через мое плечо. Я обернулся посмотреть. Лориан выходил из замка, окруженный несколькими мужчинами, одетыми в цвета Громалии. Март был одним из них. Было странно видеть его выражение таким отстраненным, его глаза такими скучающими. Пока я наблюдала, он подождал, пока Лориан продвинется на несколько шагов вперед, а затем подмигнул одной из служанок, которая одарила его дерзкой ухмылкой.

Лориан повернулся, одарив Марта тяжелым взглядом, и я с трудом подавила собственную усмешку.

— Я слышала о том, как принц ухаживал за тобой, когда ты была больна, Сетелла, — пробормотала Пелопия.

Я не знала, что на это сказать. Любое отрицание, скорее всего, только еще больше разожгло бы ее любопытство.

— Не волнуйся, — сказала она, когда я не ответила. — Я понимаю. Он красивый дьявол, с его длинными рыжими волосами и плутоватой ухмылкой.

Моя улыбка застыла.

Я повернулась к мужчине, чьи волосы не были ни рыжими, ни длинными. Лориан подмигнул нам, играя роль.

Теперь я поняла, почему король позволил ему сидеть рядом с собой.

У него было лицо другого человека.

Но по какой-то причине я могла видеть только Лориана.

Почему? Было ли это потому, что я знала его до того, как сработали чары, которые он, должно быть, носил?

Нет. Тибрис и Вайсер все еще могли видеть мои темные глаза.

Это потому, что Лориан был гибридом? Мне нужно было спросить Тибриса, что он видел, когда смотрел на громалианского принца.

Мой пульс участился, когда я смотрела на него, расставляя кусочки по местам. Вот так ему доверяли ходить, куда ему заблагорассудится, и делать в замке все, что ему заблагорассудится. Мог бы он носить другие лица, если бы захотел?

Было ли лицо, которое я знала, настоящим Лорианом?

— Сетелла?

Я вздрогнула.

— Прости. Просто задумалась.

Это не имело значения. Важно было то, что я могла видеть сквозь любую магию, которую использовал Лориан. Если бы я не смогла, он бы узнал, кто я, в ту минуту, когда вошел в этот замок, а я бы не знала, кто он.

Я содрогнулась от этой мысли.

— Мы собираемся прогуляться по территории, — сказала Алькандре. — Приятного времяпрепровождения на рынке.

— Спасибо.

Мимо прошел Тибрис, неся ящик вина. Я поймала его взгляд, и он мотнул головой, жестом приглашая меня следовать за ним. Он был занят больше, чем когда-либо, исцеляя заключенных по ночам и работая долгие часы днем, чтобы обеспечить посетителей короля их любимыми винами. Темные круги под его глазами, казалось, были постоянными.

Я остановила время достаточно надолго, чтобы мы могли поговорить шепотом рядом с подвалом. Его лицо побледнело.

— Этот ублюдок все засыпал? Что мы собираемся делать, Прис?

— Сейчас я собираюсь поговорить с Вайсером.

— Он собирается сказать, что это слишком опасно.

— Я знаю.

Мы оба молчали долгое, несчастное мгновение.

— У меня есть другой план. Я отправлю тебе записку, как только все начнет складываться.

Тибрис кивнул.

— Я тоже немного подумаю. Это не так, Прис. Мы не оставим их там.

Я знала, о чем он думал. Позаботились ли мы о том, чтобы гибриды были более бдительными, сильными, здоровыми, и все это для того, чтобы они поняли, что с ними происходит, когда через несколько дней они пойдут навстречу своей смерти?

— Нет. Мы не оставим их.

Я шла к Вайсеру, высматривая, не следует ли за мной кто — нибудь, для этого пришлось сделать несколько кругов вокруг дома, нырять в переулки и прятаться за дверными косяками.

Наконец, когда я была уверена, что я одна, я постучала, моргая, когда Вайсер немедленно открыл дверь, взял меня за руку и втащил прямо внутрь.

— И тебе привет.

Он, очевидно, был в мрачном настроении. Ну, я собиралсась сделать его еще мрачнее.

Следуя за ним наверх в общую комнату, которая была на удивление пуста, я глубоко вздохнула.

— Туннель засыпан.

Он смотрел вдаль, и я практически видела, как он прикидывает наши шансы.

Эти расчеты, очевидно, были неверны, потому что он начал ругаться по меньшей мере на шести разных языках, его лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Наконец, Марджи вышла из кухни и велела ему успокоиться.

Я сказала ему то же самое, но он проигнорировал меня. Когда Марджи бросила на него этот строгий взгляд, он послушался.

Я никогда раньше не видела такой реакции Вайсера. Но мы все были на взводе.

— Мы все еще можем это сделать, — настаивала я, игнорируя то, как он немедленно покачал головой. — Марджи, ты идешь с нами?

Она колебалась.

— У меня есть работа здесь, в городе.

— Вы будете нужны заключенным.