Суд жестокий и прекрасный (ЛП)

— Я имею в виду, что Громалия отвернулась от нас во время войны с фейри. Они отказались вмешиваться. Они не хотели рисковать проиграть, и фейри обратили внимание в свою сторону. К счастью, у нас были боги на нашей стороне. Но если есть что-то, что я знаю о нашем короле, так это то, что он ценит нашу историю. Король Регнер был тем, кто искал союза с Громалией. Королю Сабиуму может понадобиться Громалия, чтобы помочь нам укрепить наши границы, но он заставит их заплатить за то, что в прошлый раз они перешли на сторону фейри.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Приска

В помещении был сервирован шведский стол с хлебом, сырами, фруктами, овощами и мясом. Мяса было очень много. Вино лилось рекой, слуги приносили сладкую выпечку, засахаренные фрукты… Это была та еда, о которой я мечтала в своей деревне.

Я ничего из этого не попробовала.

Фрейлины королевы игнорировали меня. Лисвет несколько раз пыталась завязать разговор, но я отвлекалась, и она быстро сдавалась, вероятно, устав от моих односложных ответов.

Когда мой разум достаточно успокоился, я прислушалась к разговору дам, мысленно записывая все, что они говорили, — даже когда почувствовала на себе взгляд Лориана.

Пять других дам сопровождали королеву в течение многих лет. Мать Лисвет была одной из близких подруг королевы, и она умерла от лихорадки вскоре после рождения Лисвет, когда целитель не прибыл вовремя, чтобы спасти ей жизнь. Лисвет была самой младшей из нас, ей было всего шестнадцать зим, и королева временами относилась к ней почти как к дочери.

Карасели была женщиной, которая когда-то отвечала за огонь королевы и была ближе всех к Катине — женщине, которую королева нашла на рынке. Женщину, которую я уговорила вернуться в ее деревню.

Когда Катина вернулась домой, она нашла своих родителей в прекрасном здоровье. Карасели, казалось, ненавидела меня даже больше, чем Мадиния, вероятно, потому, что я заняла место ее подруги.

Карасели и Мадиния также ненавидели друг друга. Мадиния, казалось, ненавидела всех, но иногда, когда королева не смотрела, она с самодовольной улыбкой называла Карасели огненной девчонкой.

Была причина, по которой Мадиния, казалось, никому не нравилась. И это было не только потому, что ее отец, по-видимому, был так близок к королю.

Пелопия и Алькандре сидели на другом конце стола, тихо переговариваясь друг с другом. Я еще не узнала, как они оказались на службе у королевы — вероятно, Аурия сможет рассказать мне позже. Обе кивнули мне, но, кроме комментариев Алькандре о Громалии, они хранили молчание. Вероятно, потому, что ни одна из них не хотела навлечь на себя гнев Мадинии.

Я все еще чувствовала, что Лориан наблюдает за мной. Как именно он оказался здесь? Мое сердце забилось быстрее при воспоминании о фейри, с которым он встретился возле границы с Громалией. Мне нужно было знать, что планировал Лориан и как его планы повлияют на мои собственные.

Я рискнула оглянуться через плечо, когда в комнате воцарилась тишина. Королева поднялась на ноги. Пробормотав несколько слов королю, она направилась к двери.

— Нам нужно следовать за ней? — я спросила.

Лисвет покачала головой.

— Королева любит уединение после одного из королевских ужинов. И ей особенно нравится оставаться одной после балов в замке. Нам разрешено уходить, когда мы захотим.

Я изучала остальных за королевским столом, игнорируя Лориана, который был погружен в беседу с королем Сабиумом.

— Кто другие люди, сидящие с королем? — я тихо спросила.

Лисвет улыбнулась.

— Они патриархи короля. Они владеют огромными участками земли, в зависимости от того, какой степени королевской благосклонности они добились за эти годы. В конце стола патриарх Кофод, — она кивнула в сторону мужчины со скорбным выражением лица, который выглядел уже пьяным.

— Рядом с ним патриарх Фэрроу — отец Мадинии.

Я изучала этого человека. Мать Мадинии, должно быть, была красавицей, потому что, кроме рыжих волос, у этих двоих не было другого сходства, которое я могла заметить. Я взглянула на Мадинию. Она подняла одну бровь, глядя на меня.

Патриарх Фэрроу сидел рядом с королем. Действительно, могущественный человек. Громалианский принц сидел с другой стороны от него.

— А рядом с… принцем?

— Патриарх Тьюсон, — она улыбнулась.

У Тьюсона были жесткие белые волосы, которые торчали на голове, как будто он не мог удержаться, чтобы не провести по ним руками. Он выглядел глубоко задумчивым, изучая свою тарелку.

— Он хороший человек, — сказала Лисвет.

— Мой отец редко бывал при дворе, когда я была молода, и у патриарха Тьюсона всегда был для меня кусочек медового плода, — она наклонилась ближе и понизила голос до шепота.

— Он ненавидит двор. Он бы предпочел управлять своими землями вместе с мужем, но король наслаждается его обществом и часто настаивает, чтобы он оставался здесь. Рядом с ним патриарх Греве.