Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки

Любой военный поход может быть сочтен в определенной степени успешным, если окончание его происходит на несколько юмористической нотке. Наш не стал исключением. Руководство верфи «Айрон Уоркс» было информировано о наших потребностях и о необходимости спешного ремонта. Соответственно, нам указали поместить «Эвелин» в сухой док, а не у пирса или пристани. Шванер находился на корме, чтобы руководить швартовкой кормы и присматривать за скрытыми орудиями. Боцман Лайонел Кук был на носовой надстройке и отвечал за швартовку носовой части и за обращение с якорями. Телефонной связи с носовой надстройкой не было, поэтому все приказы требовалось передавать с мостика голосом, тем более что расстояние было небольшим. «Эвелин» помогал войти в старый узкий деревянный сухой плавучий док небольшой буксир. Док был затоплен, чтобы судно могло войти между двумя его кессонами. Ветер мешал вводу судна между стенками дока, поэтому требовалось поработать основательно и швартовами — «подтянуть правый носовой; ослабить левый кормовой, ослабить левый носовой» и т. д. Боцман Кук знал свое дело не хуже прочих и большей частью мог предсказать приказ с мостика и дать указания своей швартовой команде.

Роджер Мец, находившийся на мостике, конечно, знал, что Кук туговат на ухо, но не особенно беспокоился об этом. То есть до тех пор, пока порыв ветра с противоположного первоначальному направлению не двинул судно в сторону правого борта.

— Выбрать слабину и держать правый средний, — приказал Легуен.

— Что он сказал? — спросил Кук у стоявших рядом.

— Опустить левый якорь, — прозвучал ответ и не от кого-нибудь, а от «Быстроногого» Брауна, который стоял рядом с Куком.

— Опустить левый якорь! — скомандовал Кук.

Ни один матрос в здравом уме не рискнул бы протестовать против команды боцмана Кука. Кувалда ударила по защелке якорь-цепи и тут же якорь и якорь-цепь полетели вниз в воду через клюз в облаке ржавой пыли и с грохотом тысячи барабанов. Якорь пробил деревянное дно дока и ушел вниз с порядочным куском якорь-цепи.

Легуен замахал руками во все стороны, ругаясь на действие носовой швартовой команды и крича по поводу швартовов и якоря. Боцманмат второго класса Улис Стенбэри, также находившийся на носу, ясно представлял, как выполнить приказ Легуена в отношении среднего швартова, но Кук, внимание которого все еще было поглощено голосовой связью с мостиком, не расслышал или не понял команды.

— Что он сказал? — снова спросил Кук.

— Опустить правый якорь, — сказал «Быстроногий» авторитетно и убежденно.

— Опустить правый якорь! — приказал Кук до того, как Стенбэри смог отвлечь его внимание.

Снова кувалда сбила защелку, и снова пыль ржавчины взметнулась вверх и якорь на якорь-цепи полетел в воду — и сквозь деревянное дно дока.

«Поднять якоря» было затем исполнено, но без традиционных фраз или звуков марширующего оркестра Морской академии. Оплата в 4000 долларов со счета «Эстерион Шиппинг Компани» фирме «Атлантик Бэсин Айрон Уорко за разные услуги восстановила деревянный сухой док. А бывший матрос первого класса Меркюри «Быстроногий» Браун из Норфолка, Вирджиния, стал матросом второго класса Брауном и героем жилой палубы. Инцидент с тремя чашками кофе был отомщен.

Второй поход «Эстерион»/«Эвелин» начался 4 мая 1942 года. Все, что было в списке ремонта, было отремонтировано, но в головах многих из тех, кто находился на борту, было представление о ее крайне слабой «мореспособности» и «израсходованности». «Эвелин» совершила всего шесть патрульных походов, в которых она заходила во все уголки на атлантическом побережье, в Мексиканский залив и Карибское море в поисках подлодок. Она была свидетельницей потоплений многих судов, но ни разу не получила возможности атаковать самой, вероятно из-за своих небольших размеров. Нет свидетельств и того, что кто-нибудь из командиров подлодок когда-либо заподозрил, что она являлась судном-ловушкой.

10 января 1943 года «Эвелин» пришла в Нью-Йорк с Тринидада. Состояние ее было таково, что Отдел повреждений Морского Министерства подтвердил мнение Легуена о том, что она не выдержит даже одного торпедного удара и еще останется после этого боеспособной боевой единицей. К тому времени, когда в ней были проведены усовершенствования, 14 октября 1943 года был организован и начал действовать Десятый флот. Система конвоев и поисково-ударные противолодочные группы, в которых использовались эскортные авианосцы и приспособленные для противолодочной борьбы эсминцы и эскортные корабли, стали очень эффективным оружием против германских подлодок. Худшее осталось позади, и деятельность «Эвелин»/«Эстерион» уже не требовалась.

Ее передали Береговой Охране, она служила в роли метеорологического судна, затем была объявлена непригодной к плаванию и пошла на слом. Поставленные перед ней задачи далеко превосходили ее способности. Галантное старое судно пока могло выдерживало тяготы. Для тех, кто плавал на «Эвелин» во время ее службы в роли приманки подводных лодок, она всегда будет гордой и благородной леди.