Суданская Альтернатива

"Макаров пришёл, — прочитав телеграммы об этих события подумал адмирал Камиммура. — Что ж русские продолжают воплощать в жизнь свой план. Сначала в бою главных сил, попытались нанести максимальные повреждения нашим броненосцам и крейсерам. И судя по сообщения им это удалось. Главные силы флота сейчас стоят в Цинампо и приводят себя в порядок. Меня одновременно заблокировали приходом Небогатова. Значит, придётся мне иметь дело с Макаровым. Шансы есть, но, мало. И куда он пойдёт? В Порт-Артур, Владивосток?" И у него быстрее молнии мелькнула мысль, — "Лучше бы в Порт-Артур". И Камиммура склонился над картой Корейского пролива. Через несколько минут дежурный офицер доложил, — " Противник обнаружен в 90 милях от мыса Кодзаки". "Всё таки мне, — сказал про себя японский адмирал, тяжело вздохнул, и отдал приказ о выходе эскадры. И уже перед самым выходом ему принесли короткую телеграмму из Токио, — " Отразить нападения врага". Адмирал открыто усмехнулся и шёпотом сказал, — "Умники".

Русские и японцы встретились в 45 милях от южной оконечности Симоносимы, южного острова, Цусимских островов. Планы сторон были просты. Русские хотели утопить как можно больше японцев, японцы не быть утопленными, и нанести как можно больший урон противнику.

Адмирал Камиммура хотел повторить в некотором роде манёвр коммондора Дьюи в бою Манилы, только в больших масштабах и не особо сближаться. Вне зависимости, в какой проход пролива пройдёт Макаров, в Западный или Восточный, используя преимущество в скорости вставать ему поперёк курса, и делая повороты держаться от него на выгодной для себя дистанции ведя огонь всей линией крейсеров по головному. Лёгкие крейсера адмирала С.Хосоя, которого назначали вместо погибшего Уриу, должны были атаками на транспорты или сами русские крейсера связать их боем. Так дотянуть до темноты, и пытать счастье в ночных атаках миноносцев. Но, когда ему сообщили, что по данным разведчиков русские идут без транспортов, он сказал про себя, — "Тикусё!" А, когда он разглядел в оптику кто идёт на траверсе с русским головным броненосцам, он уже не стал сдерживать эмоции.

"— Бакаяро! Тикусёмо! Кусо!", и ещё много японских ругательств. Ему вторили стоящие на мостики офицеры его штаба, но, более сдержано. Рядом с "Цесаревичем" шли… "Богатырь", "Варяг" и "Аскольд", корабли русского флота, которые создали большое количество неприятных моментов для флота японского. И для адмирала Камиммуры особо, два раза его дом был разгромлен, а его семью подвергали оскорблениям. И вот они опять здесь. На флагманском "Идзумо" был поднят флажный сигнал "Z": "Судьба империи зависит от этой битвы. Пусть каждый приложит все силы".

Бой начался почти в полдень, 11.57. С 60 кабельтовых японцы сделали первый залп. И уже в его начале японская палочка над "Т", уперлась в русскую конфигурацию из трёх пальцев или индейское жилище, их роль выполнял отряд больших бронепалубных крейсеров, которые Макаров выдвинул, вперёд понимая, что хочет сделать ему японский адмирал. Японцы вынуждены были принять выгодный Макарову строй кильватера и начать бой. Камиммура пытался отжать крейсера от себя огнём, но, места для того, что развернуть на них полный борт не было. Слева приближался остров Симоносима, справа русские броненосцы, которые шли явно под 17 узлов и на сближение, а впереди эти чёртовы русские крейсера, которые начали бить по его флагману "Идзумо" продольным огнём уже с 50-ти кабельтовых.

— Попался! Сукин сын!- без злобы, но, довольным тоном сказал Макаров смотря в бинокль на то, что происходило по курсу его броненосцев. — Молодец Стемман! Хорошо их подготовил Небогатов. Но, это ещё не всё, Камиммура — сан!" И крепко потёр руками поручни мостика. Было видно, что Макарова охватил азарт боя. Как, тогда на мостике "Великого князя Константина".

Он, когда начали падать вокруг "Цесаревича" японские снаряды, с мостика уходить в боевую рубку отказался, сказав, — "Не броненосцы же!" Но, бронежилет одел, как и командир броненосца и офицеры штаба эскадры. Заметив, что японцы, скорее всего из-за попаданий в японский флагман сбавили ход, адмирал, повернулся к командиру "Цесаревича" Бэру, и улыбнувшись сказал: "Владимир Иосифович прикажите поднять сигнал для "Осляби" и "Пересвета". То молча кивнул головой, и через минуту на мачтах русского флагмана взвился сигнал: "Действуйте".

У японцев первым шёл "Идзумо" под флагом вице-адмирала Камиммуры, за ним "Адзума", "Токива" и замыкал строй "Ивате".

Русских вёл "Цесаревич" под флагом командующего, далее "Князь Суворов", "Александр III", "Бородино", "Ослябя" и "Пересвет".

Получалось, что японский флагман получал против себя три русских бронепалубника и русский флагман, второй и третий по броненосцу, а последний, на десерт так сказать… три броненосца.