Суданская трагедия любви

Приехали с Юрой в аэропорт. Сдал чемоданы. Юра отдал мне билет, и уехал, предупредив только, чтобы я не перепутал самолёты, поскольку почти одновременно в шесть утра вылетают самолёты в разные направления. Это было не очень утешительно, учитывая мой первый опыт заграничной поездки, но я спокойно сел в зале ожидания и не пропустил мой самолёт.

Ну, что тебе сказать? Всего несколько дней в Судане, а впечатлений, кажется, хватит на целую книгу. Воображаю, как тебе хочется скорее прочитать страшные истории о дикой жизни.

Я тоже, когда наш самолёт мирно дремал над проплывающей под нами Африкой, с надеждой думал о том моменте, когда в тишину моей комнаты на втором этаже красивого белого дома донесётся откуда-то издали, а то и поблизости, рычание тигра или льва, напоминающее о джунглях в каких-то пятистах метрах от нашего жилища. Утром я просыпаюсь от трубного крика слона, взывающего неизвестно к кому, и выхожу на балкон, потягиваясь перед тем, как начать утреннюю гимнастику, так необходимую для поддержания постоянной готовности к схватке с неожиданно выскочившим леопардом. Внимание моё привлекают две несущиеся по земле тени. Мой зоркий глаз различает стремительно бегущую лань и за нею зверя, напоминающего собой волка. Вот она Африка во всей красе прямо перед моими глазами.

Мечтая таким образом в кресле самолёта и с большим удовольствием поглощая апельсин, я пытаюсь разглядеть далеко внизу под крылом самолёта на необъятном земном просторе коричневого цвета стада диких слонов, жирафов, антилоп или хотя бы крокодилов в реке. Увы, тщета попыток ясна, не мучь себя напрасно. Высота полёта такова, что ни человечика, ни даже гиганта Африки — слона увидеть просто невозможно. Лишь огромные, хорошо различимые языки пламени, облизывают пересохший коричневый рот того, что мне кажется необъятным полем, а на самом деле является саванной, покрытой высоченной трёхлетней травой. Она то и горит, выпуская из огнедышащей пасти то кольца, то струйки дыма, образующие единственные на тот момент облака в небе.

Все эти пояснения даёт мне девушка, только что подсевшая ко мне. Ты не поверишь, Джо, но она оказалась именно той красавицей, которую я успел мельком разглядеть, когда она проходила мимо открытой двери моего номера в гостинице «Лидо». Не могу сказать, что я это сразу понял. Просто выяснилось из разговора.

Девушка укутана с головы до ног в один кусок белой материи, который называется здесь «топ». Он полупрозрачный и под ним угадываются цветастая кофточка и чёрная юбка. Лицо, как я уже писал, смуглое и очень даже милое, несмотря на пухлые губы и широковатый нос. Если все девушки здесь такие, то плохо мне придётся. (Шучу, конечно. Я не сердцеед).

Девушка оказалась дочкой владельца завода, на который я направлен работать. То, что она села рядом со мной, и мы познакомились, было для меня великой удачей и вот почему. В маленьком аэропорту городишка Вау домик, через который нам довелось идти на выход, назвать зданием можно только условно. В нём всего две или три комнатки. Встречающих, как и пассажиров, вышедших из самолёта, было немного. Среди них я не увидел ни одного лица славянской внешности. А должны были встречать, как мне сказал провожавший меня в Хартуме Юра.

Кстати, я писал уже, как он встретил меня по прилёту из Москвы. Пару слов напишу о том, как проводил в Вау. Приехал за мной на машине в гостиницу, отвёз в аэропорт, потоптался передо мной в каком-то смущении, потом выдавил:

— Женя, паспорт у тебя при себе?

— Естественно, — говорю.

А он мне:

— Достань-ка.

Достаю из пиджака, протягиваю. Он берёт, суёт к себе в карман и, как само собой разумеющееся, говорит:

— Он тебе там не понадобится, а у меня будет сохраннее. В Вау тебя встретят наши. Я им дам телеграмму, да они всегда к рейсу приезжают. Делать всё равно им нечего. Это как развлечение.

Потом он посадил меня на скамеечку в зале, ободряюще хлопнул по плечу и со словами: «Мне, сам понимаешь, некогда. Ты язык знаешь, слушай объявления. Как скажут твой рейс, иди на посадку» укатил.

Так вот в аэропорту меня никто из наших не ждал. Честно говоря, такого юмора в кавычках я никак не ожидал. При мне ни одного документа. Никто не встречает. Куда ехать и на чём, я не знаю. Так что появление возле меня этой самой девушки, первой моей знакомой в Африке, которую, как выяснилось, зовут Рита, было для меня настоящим спасением.

Меня она стала называть смешно Зеня. Букву «ж» она не может произнести. Я ей говорю:

— Меня зовут Женя.

А она пытается повторить, и я слышу:

— Зеня.

Я говорю:

— Ж-ж-ж-Женя.

Она:

— З-з-з-Зеня.

Ей шестнадцать лет. Она ещё в школе учится. А я сначала думал, что она уже дама. Нет, просто девчонка.

Так что, когда я прошёл к начальнику вокзала, если можно так сказать об этом домике, сообщил, кто я и куда прилетел, и он мне охотно предоставил телефон, связав меня с консервным заводом, и из трубки донеслось, что инженер-электрик, с которым я буду работать, только что ушёл на обед домой, я решительно не знал, что делать, и тут услышал за собой голос Риты:

— Зеня, ваши не приехали. Я отвезу тебя на завод.