Читаем Суданские хроники полностью

Когда Коли скончался, ему наследовал его сын Йарим, а когда тот скончался, его преемником был Калайи-Табара, брат его. Последний был добродетелен, добр и справедлив; в справедливости он достиг высшего предела, и на всем Западе ему не знали в том подобного, за исключением султана Малли Канкан Мусы, да помилует их Аллах Всевышний. Когда же скончался Калайи, ему наследовал сын его брата — Коти, сын Йарима; а когда тот скончался, его преемником был его брат Самба-Лам — он стремился к полнейшей справедливости и запретил притеснение, совершенно его не допуская. Он оставался у власти тридцать семь лет, а когда скончался, его преемником был сын его Бубакар — последний — тот, кто правит в этой стране ныне.

Замечание. Тениедда-Салти-Йалалби, Нема-Салти-Урарби, Доко-Салти-Фирохи и Кодо-Салти-Уларби [были] выходцами из племени Диалло[537] в земле Малли, а поселились в земле Каньяга. А когда убил /78/ повелитель аския Мухаммед проклятого [Тениедду], все они перебрались в Фута и там обосновались. В нем они находятся и поныне.

Что же касается Диалло, то они — лучшие из людей деяниями и натурой. Свойства их характера во всех отношениях отличаются от свойств характера прочих фульбе. Аллах Всевышний выделил их прекрасными качествами характера, благородством поступков и достойным похвалы поведением. Они ныне пребывают в той области, располагая великой мощью и большою твердостью. А что до отваги и доблести, то в них они не имеют подобных. И что касается клятвы и верности обещанию, то, как слышали мы, они в той стороне начинаются у Диалло и ими заканчиваются.

В конце [девятьсот] девятнадцатого [года] [9.III.1513— 25.II.1514] аския совершил поход на Кацину; а возвратился он в [месяце] раби ал-аввал [девятьсот] двадцатого [26.IV—25.V.1514].

В конце [девятьсот] двадцать первого [15.II.1515—4.II.1516] он совершил поход на ал-Адалу, султана Агадеса. Возвращался аския в [году девятьсот] двадцать втором [5.II.1516— 23.I.1517]; и во время возвращения аскии против него возмутился Кота, правитель Лики, прозванный "канта". Причиной этого послужило то, что, когда канта прибыл вместе с аскией в свой город, возвращаясь из того похода, он ожидал своей доли в той добыче. Когда же его надежда на это не оправдалась, он спросил о своей доле денди-фари. Но тот ему ответил: "Поистине: потребуешь этого — обделаешься!" Канта смолчал. Потом к нему пришли его товарищи и сказали ему: "Где наши доли из этой добычи? Мы их до сего времени не видели... Разве ты их не спрашиваешь?!" А канта ответил: "Я их потребовал... Денди-фари мне сказал, [что] если я еще буду спрашивать долю, то провозглашу себя мятежником. Но один я не провозглашу себя мятежником — если вы себя объявите мятежниками вместе со мною, я спрошу [о добыче]..." Они сказали: "Мы все объявим себя мятежниками вместе с тобой!" Канта ответил: "Благослови вас Аллах: это то, чего я хотел!"

Он возвратился [снова] к денди-фари, но тот отказал. Те возмутились. Дошло до большой битвы между ними. Мятежники устояли и вышли из повиновения повелителю аскии ал-Хадж Мухаммеду — до конца державы Сонгай. И канта сам правил. В [девятьсот] двадцать третьем году [24.I.1517— 12.I.1518] аския ходил на них; но сонгаи от них не добились ничего.

В [девятьсот] двадцать четвертом [году] [13.I.1518—2.I.1519] аския отрядил брата своего курмина-фари Омара против Кама-Фатийи, и Омар того убил. Пятнадцатого рамадана [девятьсот] двадцать пятого года [10.IX.1519] аския высадился в Кабаре. В [девятьсот] двадцать шестом третьего раби ал-аввала [20.II.1520] умер его брат Омар Комдьяго; и святой Аллаха Всевышнего Мори Салих Дьявара скрывался от людей. Потом он вышел и, когда сидел в медресе, сказал своим талибам: "В этот день оставил /79/ владыка, господь мой, Омара и простил ему!" Омар любил этого сейида, оказывал ему услуги и исключительное почтение.

В тот день повелитель находился в Сонкийе — поселении позади Кукийи, в стороне Денди. И поставил он курмина-фари брата своего Йахью. Тот пробыл в этой должности девять лет и скончался при мятеже фари-мундио Мусы, когда последний незаконно выступил против родителя своего, повелителя аскии ал-Хадж Мухаммеда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Эрос за китайской стеной
Эрос за китайской стеной

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

Дмитрий Николаевич Воскресенский , Ланьлинский насмешник , Мэнчу Лин , Пу Сунлин , Фэн Мэнлун

Семейные отношения, секс / Древневосточная литература / Романы / Образовательная литература / Эро литература / Древние книги