Суданские хроники

У аскии Мухаммеда было [столько] из достоинств прекрасной политики, доброты к подданным и благожелательности к беднякам, чего не счесть и чему не было подобного ни до него, ни после. Он любил ученых, добродетельных и талибов; [любил] обильные подаяния и выплату обязательного и [дополнительных] даров. Он был из числа умнейших и осторожнейших людей. Был он смиренным с учеными и щедро давал им людей и богатства[181], притом чтобы заботились они о пользе мусульман и об их поддержании в повиновении Аллаху и поклонении ему. Аския отменил все то из новшеств, из не подлежащего одобрению, из притеснений и пролития крови, чего придерживался ши. И утвердил он веру на совершеннейших опорах. Он отпускал всякого, кто претендовал на освобождение из рабского состояния и возвращал любое имущество, какое ши отбирал силой, хозяевам его. Он восстановил веру и утвердил кадиев и имамов — да наделит его Аллах благом за ислам!

Он назначил кадия в Томбукту, кадия — в город Дженне и по кадию — в каждый город своей страны, где полагался кадий, — от Канты до Сибиридугу[182]. Однажды аския остановился в городе Кабара, когда направлялся в /60/ Сура-Бантамба со своим войском. Он ехал верхом на своей лошади, а его слуга Али Фолен нес перед ним его меч, после закатной молитвы, и с ним не было никого, кроме помянутого Али Фолена. [Ехал], пока не достиг того места, в котором сегодня жители Томбукту совершают праздничную молитву, и сказал [тогда] Али Фолену: “Знаешь ли ты дом кадия Махмуда ибн Омара?” Тот ответил: “Да!” И аския сказал: “Иди к нему и скажи ему, что я здесь один, так пусть он один придет ко мне”. Он взял поводья лошади, и Али Фолен ушел. А альфа шейх-кадий Махмуд стоял у двери своего дома с группой людей по обыкновению их. Али Фолен передал ему послание аскии Мухаммеда, кадий согласился, вошел только в свой дом, взял свой посох и пошел с Али Фоленом, возвращая всякого, кто желал последовать за ним. И пошел он один, пока не нашел аскию Мухаммеда, приветствовал его и поцеловал его благородные руки. Али взял повод коня и отвел его; аския же приказал ему, чтобы он к ним не подпускал [никого], и Али так и сделал.