Судьба

После этого непонятного заявления, Гитантас перевел разговор на здоровье своего грифона. Кериан исподтишка наблюдавшая за ним, пока они с Таранасом беседовали, наконец кивнула. Не впервые ей пришлось столкнуться с влюбленным до безумия молодым офицером, и она знала, что со временем Гитантас будет в порядке.

Солнечный диск поднимался над горами впереди. Львица ускорила шаг в сторону тенистых пиков.

* * *

И снова пинок разбудил Фаваронаса. Он был погружен в глубокий сон без сновидений, но поднялся без протеста. Удивительно, как быстро привыкаешь к подобному обращению, как трогательно признательным можно быть за возможность пользоваться ногами, глазами и ртом.

«Поднимайся вверх по склону», — сказал ему Фитерус. — «Не спускайся, пока я не скажу, что можешь».

Фитерус создал забор из пергамента высотой по грудь, вставленный в оправу из веток деревьев, и образовывавший дугу позади центрального пьедестала в дальнем конце уступа. Он раскрасил пергамент прозрачной жидкостью, которую сделал из серебра, смешанного с другими ингредиентами. Помощь Фаваронаса не требовалась. Фитерусу пришлось самому проделать эту работу, и каждый дюйм свитка должен был быть увлажнен. Теперь Фаваронас должен был оставить угасающий костер и убраться с Лестницы. Малейшая случайная тень могла разрушить усилия колдуна.

Место, куда прогнали Фаваронаса, было узкой каменной пирамидой в нескольких метрах над лестницей. Оно пока еще находилось в глубокой тени. Он дрожал, крепко обнимая себя руками. Западные горы были позолочены солнечным светом. Небо сменило свой цвет с темного индиго на бледно-голубое, по нему плыли редкие высокие сухие облака. Фитерус стоял на вершине пьедестала, подняв вверх руки. Рукава его мантии соскользнули вниз, обнажив узкие запястья и предплечья, густо покрытые рыжевато-коричневыми волосами. Фаваронас отвернулся. Как и у всех чистокровных эльфов, у него не было волос на теле, и это зрелище было для него отталкивающим. Фитерус произнес нараспев короткое заклинание, а затем скрестил руки на груди и наклонился в сторону долины.

Солнце выглянуло из-за горы у него за спиной. Когда показалась половина его диска, золотистый свет упал на скопление монолитов. Они непрерывно светились, пока солнце преодолевало пик. Фитерус кричал, в торопливой последовательности швыряя в небо древне-сильванестийские слова. Фаваронасу пришлось отвести глаза от блеска монолитов, так что он уставился на пергамент. Он не заметил каких-либо изменений в длинном рулоне, но Фитерус продолжал свой призыв, пока монументы полностью не погасли. Затем он слез с пьедестала и коротким жестом велел Фаваронасу тоже спускаться.

Подойдя ближе к пергаменту, Фаваронас увидел образовавшиеся на его чистой поверхности черные полоски. Они напоминали следы от ожога, и он чувствовал исходившее от свитка слабое тепло. В то время, пока он разглядывал пергамент, рассеянные штрихи стали более резкими и более различимыми.

«Не касайся его!» — рявкнул Фитерус, и Фаваронас, и не собиравшийся прикасаться к свитку, поспешно попятился.

Колдун боком шел вдоль всей длины пергамента, изучая потемневшие отметины. Он прижимал свою оборванную мантию к телу, чтобы ткань не коснулась свитка. Хотя лицо Фитеруса было скрыто под глубоким капюшоном мантии, его неровное дыхание и восклицания, пока он рассматривал подвергшийся метаморфозе свиток, выдавали его удовлетворение.

«Что это значит?» — тихим почтительным голосом спросил Фаваронас.

«Пока не могу сказать. Результат требует изучения».

«Но для чего это, хозяин?»

«Ты называешь себя ученым! Ты ничего не знаешь, как и весь ваш вид!» — Фитерус сделал широкий жест, по прежнему остерегаясь касаться пергамента. — «Это тайна Инас-Вакенти, свидетельство Потерянных. Когда я расшифрую его, то смогу овладеть огромной мощью этого места!»

«Мощью, оставленной драконьими камнями?»

Едва эти слова сорвались с его губ, как он пожалел о том, что сказал. Фитерус с неожиданным проворством надвинулся на него. Взмах руки опрокинул архивариуса на спину.

«Что ты знаешь о таких вещах?» — прошипел Фитерус.

«Только легенды, которые знает каждый эльф, о Яме, хозяин», — пробормотал Фаваронас. — «О Яме Немис-Осам».

Капюшон изучал его несколько трепетных секунд, а затем отвернулся. — «Ты ничего не знаешь. И тебе не нужно думать. Лишь делай, что я скажу».

Фитерус отвернулся и начал скручивать длинный свиток. Удивляясь, что все еще владеет своими конечностями и органами чувств, Фаваронас сел. Он отчаянно хотел молить колдуна отпустить его. Каменные свитки обратились в пыль. Фаваронас уже не нужен был, чтобы прочесть их. Фитерус получил то, что хотел, свой ключ к секретам долины. Зачем ему мог понадобиться Фаваронас? Какую возможную угрозу мог представлять один истощенный голодный библиотекарь? Незачем и никакую. Может быть, если он попросит должным образом, с достаточным раболепным почтением, может, Фитерус позволит ему уйти.