Судьба

– И вам пришлось пройти весь этот цирк с официальными похоронами и ничем себя не выдать. Командовали траурным кортежем… О боги!.. – Майлз помолчал. – На его похоронах я вас едва замечал. Я… Простите.

– Мы тогда были в шоке и едва ли что вообще замечали. Такая утрата…

Майлз кивнул.

– Полагаю, вы просто продолжили встречаться? Но уже как пара?

– Нет. Три года мы пропустили. Мы… заблудились, словно потеряли себя. И начали все заново. Совсем недавно. И совсем иначе.

– Понимаю… Может быть. – Он нахмурился: – Хотя, если честно, не понимаю, почему вы расстались.

– Бывает, что горе проявляется странным образом. Да и работа – и ее, и моя – слишком многого от нас требовала. А может, нам обоим требовалось время, чтобы прийти в себя после такой утраты, и только после этого найти в себе силы – не вернуться к прежнему, а начать заново. Сложно объяснить. Для нас, во всяком случае, это имеет смысл.

– Я ж не спорю, вам видней.

– Да уж… Так вот, возвращаясь к теме яйцеклеток…

– Ага, значит, это действительно яйцеклетки?

– Если отвечать буквально, то правильно будет сказать не совсем, хотя технические подробности лучше объяснит доктор Тан. После того как шесть девочек Корделии были… – «собраны? зачаты?» – …созданы, осталось полдесятка клеток, которые она назвала «скорлупками». Яйцеклетки без ядра. Она предложила мне их для скрещивания вместе с гаметами Эйрела. И дала совет обзаводиться только сыновьями из-за всяких заморочек с законами.

На сей раз Майлз довольно долго переваривал полученную информацию.

– Вот как… Прекрасно. Вот уж никогда б не подумал! Так вы за этим меня позвали? Не знаете, принять ли ее предложение?

– Нет, дело уже сделано. Три замороженных мужских эмбриона с моим именем хранятся в репроцентре. Они там уже несколько месяцев. Мои сыновья. Ваши единокровные братья.

Майлз что-то невнятно пробормотал и посмотрел Джоулу в глаза:

– И?.. Вы считаете, у меня есть право голоса? Или право вето?

– Нет, я не требую от вас принимать это решение за меня и не прошу одобрения… Я рассказал не поэтому… – Джоул не знал, как объяснить. «Пытаюсь сделать так, как должно быть. Поступить правильно, да, наверно, поэтому». – Я видел, каким вы были в двадцать. За эти годы пройден немалый путь…

Майлз хотел было возразить, но не стал – только молча кивнул.

– Корделия с Эйрелом вместе вырастили хорошего человека, это придаст мне сил в моем начинании.

– Знаете ли, тогда я считал, что создал себя сам. Я был молодой и глупый. Надеюсь, с тех пор я поумнел.

– Да, и было увлекательно смотреть, как вы взрослеете, все больше становясь похожим на отца. Если вы смогли…

– То и любой сможет? – грустно улыбнулся Майлз.

– Нет, я хотел сказать, «может, я тоже смогу».

– Это все потому, что вы безнадежно дипломатичны. Или же, ну не знаю… просто никогда не позволяли своему эго препятствовать в достижении поставленной цели.

– Как бы то ни было, но результаты, согласитесь, впечатляют. У вас чудесные дети, Майлз.

– Надеюсь. – Он пожал плечами: – Не знаю, правда, благодаря мне или вопреки. Но вот что я вам скажу, от меня тут, в общем-то, ничего не зависит. Я могу делать что угодно или ничего не делать. Не родители воспитывают детей – дети воспитывают родителей. Дети меняют наше поведение с первого крика. Лепят из нас то, что им нужно. И не всегда это получается безболезненно.

– О, даже и не предполагал ничего такого… – удивился Джоул. Но это наблюдение, как ни странно, вселяло надежду.

– Да, можете мне поверить. Я всю свою жизнь набирался опыта в процессе работы. Так почему тут должно быть по-другому? – Майлз помолчал, покачав головой. – Если эпизод с огненным дождем на пикнике о чем-то говорит, то у вас есть нужные рефлексы, чтобы продолжать задуманное.

Теперь головой покачал Джоул.

– Если… – начал было он, но «если» уже не подходило. – Когда у меня будут дети, я не хочу, чтобы они были отрезаны от своей настоящей семьи из-за ненужных умолчаний. – И добавил после паузы: – Дети мои и Эйрела. Хотя ему тоже не дано было ни проголосовать «за», ни наложить вето.

– В этом вопросе он целиком и полностью передал свой голос моей матери. Теперь я понимаю, почему этот пункт в его завещания был так четко обозначен. Я узнавал его голос в этих формулировках.

– И… если вы примете их, то и остальные поступят так же. – Пускай не все, но многие, достаточно, чтобы, как выразился Майлз, продолжать задуманное.

– А если, допустим, я не стану этого делать?

– То же самое.

– Это расстроит мою мать, – вздохнул Майлз.

– И меня тоже. – И не только из-за Корделии, внезапно понял Джоул.

– Ха!

Джоул скривился, допивая раствор электролитов. Обезболивающие уже слабо действуют.

– Итак… это вроде понятно. – Майлз испытующе посмотрел на Джоула: – Только вот как оно согласуется с вашим возвращением в Форбарр-Султан шефом оперативного отдела? Учтите, мама мне ничего не говорила, – поспешил он добавить. – Она не разглашает конфиденциальной информации, сам догадался. Это ей тоже не понравилось.

– Ха… На этот вопрос ответить легче легкого. Я туда не возвращаюсь.