Судьба

– А вот их биосфера еще почти не изучена.

– И требуется много людей для этой работы. Гамелин как-то говорил про пять тысяч лет исследований, и мне понадобилось немало времени, чтобы понять: он отнюдь не шутит. Одна эта бухта может обеспечить работой до конца жизни. – И совсем рядом с домом: стоит только выйти за порог. – Я уже не говорю про устье залива… Тут даже, чтобы перечислить все проблемы, дыхания не хватит. – Сложные рифовые структуры вдоль северного берега континента уже привлекли внимание исследователей, но практические нужды отбирали все ресурсы на изучение суши. – Потребуется время, чтобы найти источник финансирования для настоящего исследовательского судна.

– Ну… вообще-то я знаю пару-тройку людей, которые умеют находить финансирование. Так что не спеши слишком рано отказываться от этой идеи.

– Я и не собирался отказываться. Это огромный «шведский стол», никто не в состоянии съесть все и сразу.

Корделия широко улыбнулась:

– Как же мне не хватало этой профессиональной жадности ученого! Ты произнес это почти как…

– Бетанец?

– Я собиралась сказать, бетанский исследователь. В отличие от некоторых, мы почти никогда не умели хорошо вписываться в п-в-туннели. – Корделия взяла его за руку, и он крепко стиснул ее ладонь. Немного помолчав, она сказала: – Я знаю, где ты сможешь найти для своего корабля навигатора за мизерную плату. Возможно, она согласится работать только за массаж стоп. И за допуск в лабораторию.

– Идет! – ответил он, и они еще долго стояли, держась за руки и глядя на горизонт, туда, где завтра снова взойдет солнце.

Цветы Форкосиган-Вашнуя

Грузовой флайер, делая разворот, чуть накренился. Вадим Самми, смотритель зоны, не отвлекаясь от управления, постучал пальцем по стеклу иллюминатора, показал куда-то вниз и сказал:

– Пролетаем над границей зоны отчуждения, леди Форкосиган. Гляньте!

Катриона присмотрелась. Позади, на расстоянии нескольких километров, остались чисто убранные поля и разбросанные то тут, то там фермы. Теперь же под флайером простирался бурый ровный ковер родной, барраярской растительности вперемешку с островками зеленых растений, завезенных с Земли, – деревьями и кустами, сквозь которые временами посверкивал неширокий ручей, извивавшийся по лугам да заболоченным полянам.

– Как мы узнаем об этом? – спросила она пилота.

Ее муж, Майлз, который тихо сидел в течение всего получасового полета от столицы Округа, Хассадара, наклонился над спинкой ее кресла.

– Там предупреждающие таблички. На столбах и деревьях, каждые десять метров, по всему периметру зоны, все двести километров. В служебные обязанности смотрителя, кстати, входит ежегодный обход периметра с замером радиации. И восстановление табличек – если те вдруг упадут или испортятся.

– Каждый год мы перевешиваем их на несколько метров в глубь зоны, – сказал Вадим. – А это кое-что да значит.

– И что, эти таблички препятствуют проникновению людей в зону? – спросил Энрике Боргос, сидевший рядом с Майлзом.

Катриона с сочувствием посмотрела на ученого, экспатрианта с Эскобара.

– Тут вот в чем фокус, – объяснила она терпеливо. – Когда не видишь реальной опасности, она мерещится тебе отовсюду. Воображение рисует яды там, где их нет и в помине.

Энрике, почесав кончик носа, кивнул.

– Но я бы все равно предпочел иметь счетчик радиации, – сказал он.

Майлз пожал плечами:

– Таблички десятилетиями справляются со своими обязанностями. Ну, по крайней мере старики знают, что это такое. А вот молодежь…

Он моргнул и, задумчиво посмотрев вниз, закончил:

– Мы собираемся строить стену. Прогресс, так сказать…

– Но если Энрике удастся реализовать свой проект, стена не понадобится, – сказала Катрин.

Майлз вздохнул:

– Наверное…

И, спустя мгновение, воскликнул:

– Вадим! Поднимись повыше и сделай разворот над городом. Мне кажется, Катриона так близко его еще не видела.

Вот именно! Несмотря на то что Катриона прямо участвовала в проекте Энрике и фактически все свое время проводила в хассадарской лаборатории, в зоне, где шел эксперимент, она еще не была. Майлз явно лицемерил, убеждая ее, что заботится только о ее безопасности; она же его вышучивала. Впрочем, этот пунктик они уже прошли. А проблему детей они решили успешно и были в этом единодушны: дети оставались в Хассадаре с няней, в высшей степени квалифицированной.

– Выполняю, лорд Форкосиган! – отозвался Вадим, и флайер пошел вверх.