Судьба

Пока Диночка развлекала своих родственников, я зашла в комнату, бывшую когда-то моей детской. Тут мало что изменилось с тех пор. Моя любимая парта по-прежнему красовалась в самом светлом месте помещения – у окна. Когда-то папа сам сколотил её – ему всегда доставляло удовольствие мастерить своими руками. Особенно он любил возиться с деревом. Я помню множество шкатулочек, коробочек и прочих мелочей, которые он не только выпиливал, но ещё и разукрашивал, – у папы явно был талант художника. Интересно, где сейчас мой любимый сундучок, в котором мы с Милкой прятали наши сокровища? Давненько я его не встречала.

Я села за парту. Через год мы её заберём. Надеюсь, мой дочери она полюбится так же, как и мне. Так, а что у нас тут? Вместительные ящики легко выкатывались один за другим. Надо же, сохранились даже мои тетрадки за первый класс! Я вытащила наугад одну из небольшой стопки и ахнула. Мои записи с уроков театрального искусства! А вот и почеркушка, сделанная рукой Ирэны Викторовны. «Фантазёрка!» – и улыбающаяся рожица в огромной шляпке набекрень. Ирэна Викторовна любила всюду рисовать смешных человечков, она и сама была такая – весёлая, яркая, невероятно свободная и очень добрая. А ещё она видела людей насквозь. Даже я, тогда шестиклассница, это очень хорошо понимала. Единственным человеком, в ком она всё-таки ошиблась, была я. И очень хорошо, что маме удалось вовремя выдернуть меня из неоправданных мечтаний, которые в будущем наверняка привели бы к горькому разочарованию. Правильно сказал господин Крутов – трудно сразу увидеть своё предначертание. Мне повезло – моя мама оказалась в тот момент рядом. Бедная Ирэна Викторовна, как же она переживала тогда, как негодовала даже! Вы ломаете своей дочери жизнь! Она не простит вам, когда вырастет! И самое страшное – я ведь согласна была с ней тогда! Теперь-то мне понятно, что виной всему – переходный возраст, который дался мне не совсем просто. Но ничего, Милка-то всё-таки состоялась как актриса! Ирэна Викторовна могла бы ею гордиться. Хотя особых талантов в то время она, как мне кажется, в Милочке не замечала…

– Сонь, ты тут? – в комнату заглянул папа. – Ну да, где же ещё может быть моя любимая дочь?

Он прикрыл за собой дверь.

– Ностальгируешь?

– Есть немного, – я вложила красную тетрадку в стопку и задвинула ящик обратно. – Всё-таки столько всего здесь было хорошего…

– Мы с матерью старались, чтобы у тебя было безоблачное детство…

– У вас получилось, пап! Надеюсь, что когда-нибудь и Динка сможет сказать то же самое…

– Соня… – папа поправил какую-то книжку в шкафу, и так стоящую идеально. – А у вас с Игорем всё в порядке?

– А… почему ты спрашиваешь? – я вздрогнула.

– Твой вопрос только подтвердил мои подозрения! – Он повернулся ко мне. – Вы поссорились?

– Конечно, нет, с чего ты взял?! – воскликнула я. – У нас всё отлично, как всегда!

– Ну мне-то уж можешь не врать! – хмыкнул он. – Я же всегда все твои проделки просекал, если помнишь.

– Надеюсь, что всё-таки не все, – улыбнулась я.

– Ну да, я же тебе не господь Бог…

– Знаешь, мне Динка на днях вопрос задала – кто такой Бог?

– А ты что же?

– Ловко ушла от ответа.

– О, это ты мастер, дочь моя! – рассмеялся папа. – Вот и сейчас зубы мне заговариваешь. Так что у вас с Игорем случилось? Серьёзное что-то?

– Да нет, папуль. Ерунда. Просто мы с ним не поняли друг друга. Но сейчас уже всё разъяснилось. Диночка, правда, попала под горячую руку…

– Под чью? – папа даже привстал.

– Ну это я образно. Игорь слегка повысил на неё голос, но потом извинился, честное слово! И передо мной, конечно…

– Мужская ревность – дрянное чувство…

– А откуда ты знаешь, что он приревновал? – изумилась я.

– Логичное заключение. Девять лет двое живут душа в душу, потом жена устраивается на работу, и бац – возникает непонимание. Причина? Ревность. Обычно именно она застит глаза.

– Ты-то откуда знаешь, пап? Мама ведь никогда не работала…

– А ты думаешь, мужику трудно повод найти? – усмехнулся папа. – Да на раз два три!

– Ты просто шутишь! – не поверила я. – Преданней мамы женщины нет. Она ведь каждому слову твоему следует! Никогда против воли мужа не пойдёт, какие уж там подозрения!

– Мама? Не пойдёт? – папа как-то странно на меня посмотрел. – Мне кажется, ты плохо знаешь свою мать, девочка. Оно и понятно – ты всегда витала в каком-то придуманном мире, в который не допускала никого, даже самых близких. А мечты, пусть даже невероятно красочные, слишком далеки от настоящей жизни. Пеленой своей закрывают, понимаешь?

– Кажется, и ты, папа, плохо знаешь свою дочь! – рассмеялась я. – Нет на моих глазах никакой пелены. И не было никогда.

– Не было бы – не выскочила бы ты так рано замуж! – совсем уж непонятно заявил отец. Я даже дар речи потеряла от удивления.

– Как? Разве я ошиблась в выборе мужа? Вы же сами мне говорили…

– Пошёл я на поводу у твоей матери, – буркнул папа. – Да что теперь говорить!