Судьба.

Утром Эрик меня поздравил. Краснея, он преподнес мне маленький сверток. Мне было приятно. Он единственный кто помнил о моем дне рождении и каждый год он поздравлял меня, принося мне что-нибудь. В этот раз это был сюрприз. Эрик стал еще больше и шире. Эмма, казалось, не замечала этого, откармливая его как единственного сына. Возможно, это оттого, что он был старшим и как бы помогал ей вместо мужа, который пропал без вести на работах в горах, еще когда Джош только родился.

Поблагодарив, я взяла сверсток и развернув его ахнула от удивления. Там лежал рисунок. Это был портрет, мой портрет.

– Это ты нарисовал? – удивилась я.

– Да. Иногда рисую, когда мать не видит. Она говорит, что это не мужское дело.

– Да она просто ничего не понимает!! Это просто чудесно!! Я и не знала о твоих уменьях. – Эрик ещё больше покраснел, выходя задом за дверь.

– Вы там готовы??! – долетел до нас крик Эммы.

– Уже идем мам! – крикнул Эрик и поспешил спуститься.

Я повернулась к Кристи и показала ей рисунок.

– Правда здорово?

– Ну просто чудо! – воскликнула, смеясь, Кристи, – он от тебя без ума, – засмеялась она.

– Не говори глупости. – я взяла портрет и засунула его в свою любимую книгу на полке.

– Он постоянно рядом, неужели ты не видишь?!! Это так забавно. Джош говорит, что настанет день и он сделает тебе предложение.

– Что за глупости опять!

– Глупости, глупости. – передразнила меня Кристи, – Джош слышал, как паучиха говорила с городничим. О тебе. И плакалась, не желая, чтобы Эрик сделал тебе предложение.

От таких слов мне стало плохо. Неужели правда? Я очень благодарна Эрику за все эти годы, что он поддерживал меня, но не больше. И обижать его совсем не хотелось. Но что я в самом деле. Он не успеет ничего мне сделать. Как только мне стукнет восемнадцать, я уеду.

– Ладно, идём, – мы надели свои выходные туфли и начали спускаться. Кристи так выросла! У нее были белокурые прелестные кудри. Она стала просто красоткой! Я не переставала любоваться ей. Мои волосы стали темнее и были похожи на грязь, не то, что у сестры. По привычке я остановилась около комнаты Эммы и приоткрыв взглянула в зеркало. Я стала выше, мои формы округлились, я стала девушкой. Немного большой зад, как говорила паучиха, но ничего страшного. Непонятно откуда, я работала целыми днями и ела немного. Я уже не была той худышкой со впалыми глазами, большей частью благодаря Эрику. Вот он сильно раздобрел на маминых харчах, нужно есть поменьше. Все что приносит Эрик, буду отдавать Кристи, а то стану еще такой же как он.

После службы, Орнелио дал нам задание переписать пару очень старых книг. Сказал, что это список живущих, когда-то здесь людей. Он молиться за них, но книги сильно потрепались и просто разрывались на глазах.

Мне было стыдно, но я плохо писала. Читала немного лучше, а вот писать было очень тяжело. Корн косился в мою сторону то и дело слегка улыбаясь, чем вводил меня в стыд еще больше. Мы сидели за тем самым большим столом, в комнате преподобного, практически касаясь друг друга локтями.

– Что смотришь? – почти прошипела я Корну, так как он просто нагло пялился, сам при этом ничего не переписывая.

– Ты дикарка, – спокойно произнес он.

– Сам такой, – бросила я.

– Я образованный человек, в отличие от тебя. Тебя вообще, даже из школы исключили.

– Хотелось бы напомнить, что это по твой милости произошло.

– Как хорошо во всём винить кого-то.

– Я не желаю с тобой разговаривать, – я, как только могла, отвернулась от него, загородив свои кривые буквы. Корн стал совсем мужчиной. Девчонки сходили по нему с ума. Бросали во время службы записки. Я сидела всегда сзади, со смехом наблюдая за этими дурочками.

– Может тебе стоит больше упражняться в написании? Наверное, одной книги тебе будет мало. Думаю, что надо переписать и мою.

– Размечтался! – выплюнула я, посмотрев на часы. Мы всегда сидели до трех часов дня. С облегчением я выдохнула, оставалось пять минут. Еще пять минут и я уйду наконец отсюда.

– Можешь не смотреть на время. Сегодня Орнелио уехал в Бридж за новыми книгами для прихожан и оставил мне ключи. Теперь мне решать, когда ты сможешь пойти домой.

– Чтобы переписать эту книгу у меня уйдет целый день! – воскликнула я.

– И что? Вот перепишешь и пойдешь.

– И не надейся. Еще час и ты откроешь мне дверь.

– А если не открою? – его карие глаза нагло на меня смотрели. Пухловатые губы растянулись в улыбке.

Если он думает, что я, как одна из его воздыхаемых дурочек, буду с обожанием смотреть на его улыбку, то он очень ошибается.

– А если не откроешь, то.. – я думала какую бы гадость сказать ему.

– То что?! – вытянулся он на стуле, смеясь.

Наглец. Я не собираюсь тут сидеть целый день! В свой день рождения!! Я хотела пойти в булочную и купить себе в подарок ароматную булочку. Прийти домой и выпить в своей комнате чая с этой самой булочкой. И чтобы никто мне не мешал.