Судьба адмирала Колчака. 1917-1920

23 декабря в последней телеграмме, которую Колчаку удалось послать перед тем, как чехи задержали его поезда в Нижнеудинске и лишили его всякой связи с внешним миром, кроме из милости дозволяемой ими же, он назначил Семенова Верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами в Сибири и на Дальнем Востоке. Именно по этому мандату (и, вполне вероятно, с надеждой завладеть золотым запасом) Семенов снарядил вооруженную экспедицию в Иркутск. За семеновцами осторожно следовал полубатальон японской пехоты. Жанен и верховные комиссары посылали на все железнодорожные станции срочные телеграммы в надежде остановить отряд, однако полковник Скипетров приближался, и в войсках мятежников в Глазкове назревала паника.

Положение спасли несколько железнодорожников, раскочегаривших паровоз и на полной скорости пустивших его по колее. Столкнувшись с ведущим бронепоездом, паровоз пустил его под откос. На окраине Глазкова начался бой. Из 168 взятых в плен семеновцев 64 оказались китайцами и монголами. Затем новоприбывшие отступили по замерзшей реке в Иркутск, где связались с генералом Сычевым, а через два дня вернулись туда, откуда явились.

Если в первый день нового, 1920 года можно было сказать, что дело Колчака еще живо, то провал вылазки Скипетрова его точно погубил. Для самого Колчака, практически содержащегося в Нижнеудинске в заключении без связи с внешним миром, уже не имело значения, в какой день недели исчезнет последний след его власти. Тем не менее один побочный результат вмешательства Семенова неблагоприятно повлиял на его судьбу. 2 января начальник штаба Сычева подписал и передал Скипетрову приказ об «отправке на восток» тридцати заключенных-мужчин и одной заключенной-женщины из камер иркутской тюрьмы для «политических». Скипетров забрал этих людей с собой, предварительно крепко связав их попарно – они должны были служить заложниками на тот случай, если у него начнутся неприятности.

В Иркутске воцарилось хрупкое перемирие, но разрушение местной электростанции и острая нехватка топлива крайне осложняли жизнь в городе. На станции Глазков верховные комиссары работали – как посредники, а не как арбитры – над окончательной ликвидацией режима, при котором они были аккредитованы. Представители правительства Колчака категорически отказывались от прямых контактов с делегатами Политического центра, и переговоры (если их можно было так назвать) с первыми вяло тянулись в поезде Жанена, а с последними, более рассудительными и воспитанными, в поезде британского верховного комиссара. Курьеры переносили жалкие плоды дискуссий из одного поезда в другой.

Этот фарс длился два дня. Вечером 4 января в Иркутске слышалась стрельба, и стало известно, что после неудачной попытки реквизировать ценности Государственного банка бежал генерал Сычев. На следующий день Политический центр стал безраздельным хозяином города. Поток прокламаций обещал свободу, справедливость, мир с большевиками, дружбу с Антантой и созыв Сибирского совета, который будет готовить почву для Государственной думы. Политическую эйфорию омрачала лишь растущая тревога о тридцати одном заложнике, увезенном Скипетровым в неизвестном направлении.

Тем временем 6-й чешский полк все еще держал Колчака, его поезда и золотой запас в превентивном заключении на станции Нижнеудинска. Будущее верховного правителя почти непрерывно обсуждалось как верховными комиссарами в Глазкове, так и делегатами конкурирующих фракций в Иркутске. Сначала Политический центр, хотя официально и заклеймил Колчака врагом народа, готов был предоставить ему безопасный проезд на восток, однако адмирал все еще находился в 480 километрах от сферы влияния благодетелей, а ближайшая к месту нахождения кортежа территория контролировалась элементами, настроенными крайне враждебно к бывшему правителю.

1 января после долгой и тревожной дискуссии верховные комиссары выработали меры, отвечавшие, как они надеялись, сложившейся ситуации, в которой они не имели никакой исполнительной власти и почти никакого влияния. Приведем их директиву, адресованную Жанену, как главнокомандующему союзными войсками в Сибири:

«Верховные комиссары союзных держав заявляют, что необходимо принять все возможные меры к обеспечению личной безопасности адмирала Колчака.

Если адмирал Колчак сочтет необходимым обратиться за защитой к союзным войскам, то неоспоримый долг этих войск – предоставить ему защиту и принять необходимые меры к обеспечению его переезда в любое место, определенное союзными правительствами, не забывая о необходимости (если таковая возникнет) переговоров со всеми заинтересованными сторонами.