Судьба амазонки

Заспанный ребёнок испуганно выглядывал из свой комнатки в полутёмный коридор. Перед взором миловидной белокурой девчушки разыгрывалась ужасающая сцена. Мама молча лежала на полу, прикрывая лицо от безжалостных ударов мужа. Папа, такой добрый и сильный, папа, который вчера весело и беззаботно катал девочку на аттракционах, которого дочь боготворила, сейчас возвышался над несчастной женщиной угрожающей громадой. Перекошенное от бешенства лицо казалось чужим и незнакомым. Это не могло быть реальностью, страшный сон должен кончиться, и спокойный и надёжный мир вернуться в семью с первыми лучами солнца. Девочка крепко зажмурилась и тряхнула кудряшками, потом осторожно приоткрыла один глаз. Та же картина, всё на своих местах. Кошмар не желал отступать. Боясь закричать и привлечь внимание полуночного монстра к себе, трёхлетний ребёнок до боли закусил кулачки.

– Ты забываешь, что я тебя содержу. Не смей попрекать меня. Я заложу и этот дом, если захочу…

– Ты же сам запрещаешь мне работать, – существо, что вчера было заботливой и самой лучшей в мире мамой, попыталось слабо оправдаться.

– Правильно, моя жена должна домом и ребёнком заниматься… Тебе что, делать нечего? – пьяный чужак старался придать голосу назидательные нотки.

Спор в разных вариациях продолжался давно, но впервые он принял вид уродливой ненависти. Девочка с вечера заметила, что родители дуются друг на друга. Она привыкла к изредка вспыхивающим яростным скандалам и пошла спать со спокойной душой, считая свою любовь к маме и папе достаточным условием для маленького детского счастья. Глухой звук рухнувшего на пол тела разбудил сладко дремлющего ребёнка.

Малышка видела, что сейчас всё по-другому. Привычный мир рушился на её глазах, а на его месте оставался безотчётный животный страх. Забыв себя, девочка бросилась к матери в тщетной надежде прекратить избиение. Увидев дочь, тесно прижавшуюся маленьким тельцем к вздрагивающей от беззвучных рыданий жене, глава семейства еле сдержался, чтобы не пнуть лежащую у ног поверженную несчастную ещё раз. В его глазах клокотала ярость.

– За что? Господи, за что? – избитая мать тяжело поднялась и, держась за стену, поплелась в детскую, еле переставляя ноги.

Дочка плакала, силясь слабыми ручонками помочь родному человеку обрести равновесие. Мама шла наощупь – глаза застилали слёзы. Они присели на край яркой кроватки. У побитой женщины хватило мужества взять себя в руки и утешить дрожащего ребёнка. Так и продолжали бедняжки сидеть рядом, пока отчётливо не хлопнула закрываемая входная дверь. Дочка спрятала лицо на груди у самой близкой души на земле, а женщина, убаюкивая, прижимала к себе беззащитную белокурую головку. Сколько длилось их тихое счастье? Девочка незаметно уснула, и мать осторожно положила её поудобнее. Выбралась из цепких объятий и вышла в коридор, тихо прикрыв за собой полупрозрачную дверь. Она вернулась в спальню, там было пустынно. Женщина бросилась на роскошную кровать, её охватила истерика, бороться с которой и дальше сил уже не оставалось. Обезумевшая от горя, она каталась по кровати, пытаясь заглушить телесную и душевную боль. Тело колотила крупная дрожь, выгибаясь дугой, страдалица приподнималась на локтях над кроватью и снова обрушивалась на неё, охваченная временным безумием. Мысли, подобно вспугнутой стае птиц, метались в голове. Несчастная более не могла контролировать ни их, ни себя.

«За что? – неотступно стучало в голове. – Господи, что я сделала плохого, чтобы так мучиться? Любила его! Не предавала даже в мыслях! Верила! Никогда не обманывала! За что? Господи, ты же видишь, как я страдаю! Где ты? Почему молчишь? Почему не поможешь? Помоги! Защити! Я отдала всю себя… Всё, что у меня есть… И что взамен? Не любовь! Он терпит меня! Меня… потому что надо… Изменяет, измывается… Господи, где ты? Ты вообще есть?! Да есть там кто-нибудь?! Почему я не хочу жить, хотя совесть моя чиста, а этот урод хочет? Хочет наслаждаться, не ведая ни препятствий, ни преград, не зная душевных мук… А я не выдержу так больше! Не могу больше мучиться! Господи, избавь меня от страданий! Забери меня…»