Судьба бьет вслепую

— Нет, я двадцать лет без малого на птицефабрике тружусь. Отпуск у меня сейчас. А знаю я про Тимошу не больше других. Слухи-то про него все равно ползут по окрестным деревням, хоть он всеми силами старается их пресекать. Да о ком нам здесь еще говорить, если не о нем? Тимошин у нас самая известная личность, феодал с замком. Кстати, историческую реконструкцию тоже он спонсирует, костюмы за его счет пошили, реквизит заказали. Приезжим артистам Тимоша скидки хорошие в своих отелях-мотелях делает. Да он и сам в ней участвует — в форме немецкого генерала проезжает на ретроавтомобиле перед трибунами.

— Странно, что он не Сталина изображает.

— Культ личности есть, а вот внешнего сходство со Сталиным нет, — заметил Саша. — А фриц из него первостатейный! Вот здесь остановитесь. Махеев через два дома отсюда живет. Скажу вам прямо, он мужик непростой. Если Алексеич вдруг заартачится, то его можно деньгами заинтересовать. Он бабки любит, но предлагать их ему надо так, чтобы не обидеть. Если ему чаевые за заправку в открытое окошко с понтом кидают, мол, ты и с земли поднимешь, он ни за что не опустится до этого, а возьмет метлу, демонстративно подметет брошенные купюры и в мусорку отправит. И другое дело, если ему с благодарностью, с уважением скажут: «Отец, оставь сдачу себе на чай!» Таким водителям он еще и стекла протрет.

— Я это учту, — сказала я, взявшись за ручку дверцы.

— Да, и про то, что мы вместе сюда приехали, не говорите Петру Алексеевичу, пожалуйста. Он может при Люсе проболтаться. Она заревнует.

— Но хоть сослаться-то на вас можно?

— Это можно, — благосклонно кивнул велосипедист. — Так и скажите, Краснов подсказал, как вам его найти.

* * *

Махеев мастерил в глубине палисадника будку для собаки. Я окрикнула его, но на мой голос наложился стук молотка. Заправщик меня не услышал, но вот тот, кому он строил жилье, щенок породы русская сторожевая, увидел меня у калитки, подбежал, принюхался, а затем вернулся к своему хозяину и попытался привлечь его внимание ко мне, схватив зубами за его штанину и призывая оглянуться назад. Алексеич, вероятно, решил, что молодой питомец хочет играть, поэтому потрепал его по голове, но от работы не оторвался. Песик оказался настырным, и ему в конце концов удалось донести до своего хозяина, что к нему пришли гости.

— Ищете кого? — поинтересовался Махеев, подойдя к калитке.

— Если вы Петр Алексеевич, то вас.

— Чем обязан? — спросил заправщик, отпирая калитку и впуская меня в палисадник.

— Мне рекомендовал обратиться к вам Александр Краснов…

— А, этот балабол, — усмехнулся Алексеич. — И по какому же интересно поводу?

— Я кое-кого разыскиваю, и вы, Петр Алексеевич, возможно, знаете, как мне его найти.

— Если Сашка не знает, то я и подавно. Это он от нечего делать все новости по округе собирает и развозит их на своем велосипеде, — Махеев дал понять, что не слишком жалует Краснова. — Вряд ли я вам чем-то помогу.

— На вашей АЗС время от времени заправляется синяя «БМВ» пятьсот двадцатой модели. Месяца два назад у вас даже произошел инцидент с водителем этой иномарки из-за того, что он хотел залить бензин в пластиковую бутылку, а вы не позволяли ему нарушать правила пожарной безопасности.

— Было такое, — подтвердил Алексеич. — Краснов-то тут при чем? Его тогда на заправке не было.

— Возможно, вы знаете, где живет тот человек? — спросила я и по скучному выражению лица заправщика поняла, что он не в курсе. — А номер той «БМВ» вы случайно не запомнили?

— Нет. Калитку просто прикройте. — Махеев развернулся и пошел в сторону собачьей конуры.

Видать, я чем-то не угодила этому человеку. Правильно Саша сказал, что характер у него непростой. Пожалуй, как раз на Краснова мне и не стоило ссылаться. Уж не ревнует ли он часом его к кассирше?

— Людмила Евгеньевна сказала мне, что вы, Петр Алексеевич, тогда очень достойный отпор тому молдаванину дали, — на ходу придумала я, следуя за заправщиком.

— Люся так сказала? — уточнил он, остановившись и мельком взглянув на меня. Щенок тоже остановился и уставился на меня, ожидая ответа.

— Да, — подтвердила я как можно уверенней.

— Правильно вы сказали, молдаванин он, — разговорился Махеев, польщенный комплиментом. — Я молдавский акцент сразу отличаю. В армии в тех краях служил, потом еще судьба не раз меня с выходцами оттуда сводила. А что до того мужика, так я думаю, он из пригорода на вешняковские дачи ездит. Разговор я как-то с его приятелем слышал, а вот номер машины не запомнил. Зачем мне это?

— Да, конечно, — я понимающе мотнула головой. — А где вешняковские дачи находятся?

— Километрах в десяти от нашей заправки. Указателя такого на трассе нет, это мы между собой так те места называем, по фамилии бывшего помещика. А официально тот дачный поселок Прудовым называется. Только сами пруды давно пересохли, остались одни овраги.

— Вы мне очень помогли, — я потрепала щенка по шее.

— Тоже мне, охранник! — пожурил песика хозяин, а потом взглянул на меня исподлобья и спросил: — А какой у вас интерес до того человека?

— Профессиональный, — обтекаемо ответила я.