Судьба бьет вслепую

Если тот высокий худой молдаванин, которого мне описывали сотрудники АЗС, не засветился здесь, это еще не означало, что он не связан с Тамарой. Конспирацию еще никто не отменял. У преступников с ней все было в порядке. Если бы Олег Гришин не увидел синюю «БМВ», подъехавшую к Свете в Вагонном переулке, и не услышал потом, что Речкалова куда-то исчезла, я могла бы и не напасть на след похитителей студентки.

Пока мы ужинали, Саша несколько раз под разными предлогами убегала из столовой. Через арочный проем мне было видно, что она смотрит в окно гостиной. В очередной раз вернувшись за стол, она важно сообщила:

— Дядя Дима приехал!

— Наконец-то ты угомонишься и спокойно все доешь, — Ирина Валентиновна придвинула к ней тарелку. — А потом пойдешь доделывать уроки. Думаешь, я не знаю, что, вместо того чтобы делать домашнее задание, ты полдня в окне проторчала?

— Нам мало задали на завтра, — пробурчала Саша.

— Значит, надо делать то, что задали на послезавтра. У тебя ведь завтра музыкальная школа. Времени на уроки мало останется. Так что сейчас, моя дорогая, ты пойдешь к себе, а я посуду вымою и проверю, как ты справилась с домашней работой.

— Ты никогда раньше не проверяла, — Александра насупилась.

— А ты никогда не проводила время так бесцельно.

Я догадалась, что Ирина Валентиновна сознательно отправляет внучку в детскую, чтобы та не мешала мне заниматься прослушкой. Сашу это обижало, она хотела пообщаться со мной, а не делать уроки.

— Александра, я еще побуду у вас, ты можешь заняться уроками, — как можно мягче, сказала я. — Обещаю тебе, что я не уйду, не пообщавшись с тобой.

— Точно-точно? — спросила девочка, и я ей кивнула.

После этого она быстренько справилась с ужином и ушла в свою комнату. Я же переместилась с кофейником в столовую и, попивая ароматный тонизирующий напиток, стала прослушивать разговоры в соседнем доме.

— Дима, ты же знаешь, меня невозможно обмануть. Ты только вошел, и я сразу поняла, что-то еще случилось. Не понимаю, почему ты не хочешь мне об этом рассказать, — голос Тамары звучал хоть и певуче, но настойчиво.

— Я же сказал тебе, проблемы на работе! — Речкалов еще никогда так резко, во всяком случае при мне, не разговаривал с женой.

— Дорогой, ты должен оставлять все служебные вопросы в офисе, — мягко потребовала его жена. — Я же не приношу с собой сюда больничные проблемы.

— Да как я могу оставить служебные дела в офисе, если я директор? Это моя в первую очередь задача, чтобы в нашем филиале все функционировало так, как надо! А у нас сегодня был настоящий коллапс, и я с этим ничего не мог поделать.

— А что такое? — поинтересовалась Тамара. Поскольку ее супруг не спешил отвечать на этот вопрос, она высказала свое предположение: — Неужели не хватает транспорта?

— Да при чем здесь транспорт! Все наши компьютеры поразил какой-то вирус. Мы не могли ни принять груз, ни отпустить. Вся документация в компьютерах. Просто катастрофа!

— Вирус? — заинтересовалась Тамара.

— Да, причем какой-то новый и очень хитрый. Наш системный администратор сказал, что он впервые с таким встречается. Ни штатная антивирусная программа, ни его собственное ноу-хау не смогли с ним справиться. Если к завтрашнему утру Антон не сможет восстановить работу компьютеров, то полетит к черту вся логистика! Мы сорвем сроки по доставке уже принятых грузов, придется платить неустойку, новые грузы принять не сможем, и клиенты уйдут в другие компании. Если это произойдет, то для нашего филиала это будет полной катастрофой. Я могу остаться без работы.

— Дима, скажи, ты сейчас что-то можешь изменить?

— Вряд ли. Все зависит исключительно от Антона.

— И какой тогда смысл так нервничать, если ты все равно никак не можешь повлиять на создавшуюся ситуацию?

— По-твоему, я вообще не должен об этом думать?

— Да, именно так я и считаю, — подтвердила Тамара. — У нас сегодня снова умер пациент. Если бы я каждый раз, когда такое происходит, думала о том, что в этом есть хотя бы сотая часть моей вины, я бы измучила себя и всех, кто вокруг меня находится.

— А в этом может быть твоя вина? — через долгую паузу поинтересовался Дмитрий Васильевич.

— В чем? — уточнила его супруга, хотя этот вопрос не допускал двойного толкования. Речкалов молчал. Я бы много отдала за то, чтобы увидеть выражения лиц супругов в этот момент.

— Ладно, оставим эту тему, — примирительно произнесла Тамара.

— Хорошо, — согласился Дмитрий Васильевич, и я подумала, что у него не хватит духу задать своей жене другие неудобные вопросы. Но я ошиблась. Через какое-то время он спросил: — Тома, ты никогда не рассказывала мне толком, почему решилась покинуть свою родину.

— Не понимаю, почему ты именно сейчас завел об этом разговор. — Голос бывшей жительницы Приднестровья прозвучал неестественно глухо.

— Ты просила сменить тему, и я сменил. По существу, ведь я очень мало о тебе знаю, — задумчиво проговорил Речкалов. Значит, мне удалось сдернуть пелену с его глаз.

— Как это мало? Я же рассказывала тебе о своих родителях, о бывшем муже…