Судьба боится храбрых

— Не надо, — отозвался Тим, разжимая объятия и наклоняясь в сторону, чтобы лучше разглядеть остатки моста. Не так уж и много их было — на обоих берегах рассыхались какие-то деревянные конструкции со свисающими кусками канатов, да посреди реки из бурлящих перекатов торчала пара обгрызенных столбов. Сама река выглядела не очень глубокой — на взгляд Тима, в самом глубоком месте она была не глубже, чем ему по грудь, но переходить ее вброд он, пожалуй, не рискнул бы и за возвращение домой: уж больно злобным был нрав у этой реки, воды которой и в самом деле имели заметный рыжий оттенок. «Наверное, глины в верховьях много», — подумал Тим отстраненно и вздохнул.

— Поехали обратно? — спросила Нальма.

Тим опасался и одновременно надеялся, что она сейчас напомнит ему о том, что было в лесу. И, может быть, как-нибудь намекнет на продолжение. Но девушка вела себя так, словно ровным счетом ничего не случилось, и Тим немного расстроился.

— Поехали, — сказал он и спокойно обнял девушку немного выше живота.

— Помедленней поеду. — Нальма натянула правый повод и пошевелила пятками. — Лошадь устала, ей вредно долго быстро скакать.

— Понял, — меланхолично отозвался Тим, погруженный в свои мысли. «Наверное, ей все же не понравилось, — думал он. — Ну да, девушкам же не нравится, когда их так… лапают. Вот-вот, ла-па-ют. Лишнего я разошелся, наверное. Она меня час назад первый раз увидела, а я уже… М-да. Она, наверное, черт-те что про меня подумала».

— Тимоэ? — вдруг позвала Нальма.

— А? — вскинулся Тим.

— Если мы так будем ехать, то к Аруму ты выедешь лирма за два до захода солнца. Если надо, то можно чуть-чуть быстрее, но только если очень надо: лошадь еще не отдохнула.

— Нет, — сказал Тим разочарованно, — не надо быстрее. Можно и так.

Нальма ничего не ответила. Дальше ехали в тягостном молчании. Тим, удивляясь своей внезапной робости, все собирался с духом начать разговор, но как-то не получалось. «Ну давай же! — убеждал он себя. — Только что едва знакомую девчонку за сиськи хватал, а теперь слова сказать не можешь… Ну!» Не счесть, сколько раз он открывал рот, пытаясь сказать что-нибудь небрежно-остроумное. Но в следующую секунду ему начинало казаться, что подготовленная фраза глупа, а сам он, произнося ее, будет выглядеть форменным идиотом. Тим закрывал рот и начинал придумывать другую фразу. Прошло, наверное, часа полтора, прежде чем Тим сумел выдавить из себя:

— Нальма…

— Я слышу тебя, — спокойно отозвалась девушка.

Тим открыл рот, но подготовленная витиеватая фраза вдруг вылетела из головы, и он сказал совсем не то, что собирался:

— Ты молчишь… и я не пойму никак… Нальма, ты что думаешь об этом?

И слегка шевельнул ладонью. Девушка обернулась с недоуменным выражением на лице. Тим, не в силах смотреть ей в лицо, отвернул голову, сделав вид, что рассматривает очень кстати подлетевшего Рекса.

— Ты имеешь в виду йельма? — спросила Нальма, отворачиваясь.

— Вообще-то… а откуда ты знаешь про йельма?

Девушка качнула головой.

— Про них многие знают. Полезные животные, но дорогие. Откуда он у тебя?

— Один знакомый танар-ри отдал, — сказал Тим и улыбнулся довольно. Даже не видя лица девушки, он почувствовал, как она удивилась.

— Знакомый танар-ри? — Голос Нальмы был полон изумления. — Как такое возможно?

Тиму ее удивление было понятно — здешнее слово «знакомый» обозначало людей, давно и хорошо знающих друг друга, и было ближайшим по смыслу к отсутствующему в языке понятию «друг». А живущие в этом мире танар-ри, как понимал Тим, не могли быть ничьими «знакомыми» из соображений безопасности — они не помнили никого больше одного дня.

— Возможно, — снисходительно сказал Тим. — Его Каравэрой зовут. Я ему помог в родной мир вернуться, за эту услугу он и заплатил мне йельмом.

Тим нахмурился — фраза прозвучала как-то слишком меркантильно, не так он хотел сказать. Вот только местный язык опять не дал ему возможность точно выразить свои мысли. Но Нальма этого не заметила:

— Из твоих слов следует, что он был без гало?

— Да.

— Тогда почему он тебя не убил? Ты же не волин!

— Так получилось, — пожал плечами Тим. Помолчал немного и принялся рассказывать с самого начала. Разумеется, многие моменты он обошел, а местами и аккуратно исказил. Так что в результате получилась немножко другая история — про случайно подвернувшегося Тиму танар-ри, про то, как он решил его освободить и подсунул ему бумажный заменитель памяти, а потом проводил к Сейесу в расчете получить достойное вознаграждение — и получил. Тим в этом рассказе представал куда более хитрым, расчетливым и дальновидным типом, чем был на самом деле. Частично это получилось из-за недомолвок Тима, частично — опять же из-за специфики языка.

Нальма, выслушав рассказ, долго молчала, потом покачала головой и сказала:

— Все же не понимаю, зачем ты его отпустил? У тебя же был его таэс… почему ты не забрал себе самого танар-ри? Они намного дороже йельмов, немногие могут позволить себе иметь в услужении танар-ри.

— Так ведь, — сказал Тим, — он же не мой был… мой шаретор…