Судьба человека

– Надо вызывать помощь, – услышал я краем уха, знакомый голос сержанта. – Второй где-то здесь прячется. Нужен «Беркут». У беглеца оружие, и просто так он не сдастся. Вчера вечером возле Кривого Рога был расстрелян пост ГАИ, скорее всего это их рук дело.

Я так и продолжал лежать в снегу, порядком замерзая, превращаясь в ледяную статую. Сумерки спускались, мороз крепчал, подходили местные жители, с любопытством таращась на разбитую машину. Где-то через минут сорок примчался автобус, заслуживший в народе прозвище – «Шараповец», по фамилии одного из главных героев фильма «Место встречи изменить нельзя». Из автобуса вывалили дружной гурьбой человек пятнадцать в бронежилетах, в полном боевом снаряжении. Буквально через пять минут мощные лучи прожекторов осветили небольшой двор. Там, по мнению гаишников, должен был прятаться второй бандит.

– Район оцеплен, выходи с поднятыми руками, – прозвучал громкий голос из динамиков. – Оружие бросить перед собой на землю, в противном случае будет стрельба на поражение.

К месту сбора «Беркута» стягивались местные жители, женщины, дети. Всем интересно узнать, что здесь случилось и кого пытаются поймать. Бойцы «Беркута» теснили людей на соседнюю улицу, не давая подойти ближе. На некоторое время обо мне забыли. В толпе было заметно напряжение, потому, что никто не знал, чем всё закончится. «Беркут» не хотел подставлять головы под пули, и, сделав не большое заграждение, из щитов, перед открытыми воротами, прятался за ними.

– Через пять минут мы начнём штурм, время пошло, – донеслось из динамика.

Я почему-то был уверен, что брат успел убежать, и здесь пытаются поймать – призрак. Время мучительно тянулось, но из дома, и сарая никто не выходил. В моей голове крутились миллионы вопросов, но на один из них я знал ответ точно. Если брату удалось скрыться, мне одному будет гораздо проще и легче выйти из этой ситуации. Искоса поглядывая через щель в заборе, за происходящим, надеялся на лучший исход. Однако всё сложилось не так как хотелось. Скрипнула дверь в сарае, и я успел заметить, как, что-то тёмное полетело в снег. Это был пистолет. И тут же из сарая вышел брат с поднятыми руками.

– На колени, руки за голову, – прозвучал приказ.

Юра медленно опустился на колени и сложил руки на затылке. К нему тут же подскочили двое бойцов и повалили в снег. Я услышал, как защёлкнулись наручники у него на запястьях. Ко мне подошли несколько человек в гражданке, с блокнотами в руках. Спрашивая кто я, откуда, они быстро записывали, не проявляли ко мне никакой враждебности.

– Забирайте и этого, в автобус, – приказным тоном отдал приказ один из гражданских.

Это был начальник следственного управления Днепропетровской области.

«Беркутовцы» поставили меня на ноги и пинками проводили в автобус. Там уже в проходе, между сиденьями лежал брат, и на спине у него сидела огромная овчарка.

– Что тут произошло? – спросил один из бойцов, подталкивая меня как можно ближе к брату.

Отвечать не хотелось, и я просто пожал плечами. Опустившись на пол, прошептал: почему ты не сбежал? У тебя была уйма времени.

– Не успел, хотел пересидеть в сарае, ночью уйти, – шепнул брат.

В автобус тем временем перенесли всё оборудование, и солдаты заняли места. За окном уже зияла морозная, глубокая ночь, и автобус медленно разворачиваясь, направлялся в сторону Днепра. «Беркутовцы», довольные тем, что всё прошло без единого выстрела, смеялись и балагурили. Подпрыгивая на кочках, я постоянно бился головой об железные поручни сидений.

– Вы откуда парни? – спросил светловолосый парень и толкнул ногой брата.

– Из другого города, – ответил я, отходя от мороза и согреваясь.

– Гастролёры, значит?

В его голосе звучала насмешка и презрение. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, тем более, что-то пояснять.

– Ну-ну, молчите дальше. Сейчас из вас всю дурь выбьют. Ох, не завидую я вам парни.

В эти минуты мне вспомнились слова из книги Пауло Коэльо: «Не грустите! Жизнь любит нагнетать мрак для того, чтобы потом ярче блеснуть своей светлой стороной».

* * *

Привезли нас в райотдел уже поздно ночью и разместили в разных камерах. Несмотря на глубокую ночь, в милиции было полно сотрудников и всем хотелось посмотреть на двух человек, которые всполошили, чуть ли не всю область. К нашим камерам подходили любопытные сотрудники и глазели. Пытаясь через стенку заговорить с братом, я едва не нарвался на неприятности. Чуть позже меня вывели в туалет и разрешили в умывальнике умыться. Выходя из камеры и не ожидая никакого подвоха, шёл по узкому коридору, низко опустив голову.

Удар сбоку застал врасплох. Сгибаясь, хотел повернуться, но мне не дали этого сделать. Откуда не возьмись, посыпались удары, в спину, голову, ноги. Падая на пол, не успел, прикрыться. Били со знанием дела, не жалея сил, твёрдо зная, что не получат сдачи.