Судьба Десятой

Катер береговой охраны уже готов к отплытию и дожидается нас у пирса. Смолящий сигарету капитан в помятой форме готов отвезти нас куда угодно. Я предоставляю Уокер возможность отдать ему необходимые распоряжения, и несколько минут спустя мы уже в пути. Катер прыгает по волнам, жестко ударяясь о воду. По ту сторону реки я вижу мигающие огни Нью — Джерси и то и дело возникающие в небе вертолеты. Похоже, в том районе военные тоже оцепили периметр, пытаясь удержать могадорцев на Манхэттене. Глядя на город, я понимаю, что он пугающе спокоен. Я уверен, что там до сих пор находятся моги — патрулируют улицы и, может, организуют опорный пункт. Надеюсь, большинству жителей удалось сбежать через мост, а если нет, то, надеюсь, Сэм оказался прав, и, вместо того, чтобы убить всех, моги держат их в качестве заложников. А значит, их все еще можно спасти.

Когда мы приближаемся к острову Свободы, Даниэла слегка толкает меня локтем под ребра.

— Вы должны встретиться с этим придурком у Статуи Свободы? — спрашивает она.

— Ну да.

— Ну и ну, прямо какой–то гнилой туризм!

Вскоре мы уже выходим на пирс острова Свободы. Тут и там на волнах покачиваются полдюжины пустых паромов, вдоль борта одного из них идет след нагара. Это место совершенно пустынно, нигде не видно желающих осмотреть главную достопримечательность города. Обстановка кажется почти умиротворенной. Когда мы выпрыгиваем из катера, я пытаюсь сориентироваться на местности. Я заставляю себя думать, как Пятый, пытаясь придумать наилучшее место для засады.

Мне приходится задрать голову, чтобы охватить взором всю статую. Мы подходим к ней с той стороны, где она держит в руке книгу. Позолоченный факел сверкает в отблесках уходящего дня. Гигантская зеленая дама стоит на огромном гранитном пьедестале, который, в свою очередь, расположен на еще более массивной каменной основе, занимающей почти половину острова. По правую руку — небольшой, идеально выглядящий парк. Вряд ли Пятый скрывается в парке — он не может так аккуратно перемещаться.

Капитан катера остается на пирсе, а остальные направляются к статуе. Я вспоминаю время, когда впервые встретил Пятого — как он поднял памятник какому–то мерзкому монстру, чтобы проявить себя. По–моему, у этого парня пунктик насчет достопримечательностей. Или же, та убогая деревянная статуя была намеком на монстра, скрывающегося внутри Пятого. Если это так, интересно, что означает его выбор Статуи Свободы? Может, и ничего, думаю я, напоминая себе, что Пятый окончательно свихнулся.

Рядом со мной Даниэла тихо смеется:

— Знаешь, я ведь никогда здесь раньше не была. Хотя и живу тут всю жизнь.

— Ага, это у нас, по ходу, экскурсия, — говорит Сэм. — Экскурсия, в конце которой чудила из металла попытается заколоть тебя до смерти.

— Никого не заколят, — говорю я.

Когда мы добираемся до площади, окружающей основание статуи, я неотрывно смотрю на верхний пьедестал. Именно там, решил я, скорее всего, скрывается Пятый. Он умеет летать, так что ему будет нетрудно добраться до этого места, а оттуда он, в свою очередь, сможет следить за нашим прибытием. Однако я не вижу там никакого движения. Может быть, он еще не пришел. Или, может, прячется внутри статуи. Я еще выше задираю голову, пытаясь разглядеть, что находится в короне статуи, но отсюда это невозможно. Придется пройти внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Гляди, — говорит Сэм, понижая голос. — Вон там.

Я поворачиваю голову налево, в сторону идеально выкошенной лужайки у основания памятника. Там кто–то шевелится. С травы медленно поднимается поблескивающая фигура и делает неровный шаг в нашем направлении. Я искал не в том месте.

— Ты рановато, — кричит Пятый. — Молодец!

Сказать, что Пятый выглядит помятым — ничего не сказать. Его одежду словно пропустили через молотилку — она изорвана, забрызгана кровью, присыпана грязью и пеплом. Его кожа превратилась в сероватую сталь, что наводит меня на мысль о том, что он собирается драться, хотя с виду он едва держится на ногах. Черты его лица словно припухли и выглядят как–то неправильно, несмотря на металлическую оболочку. По бокам его бритой головы заметны вмятины. Пятый сильно сутулится, а одна рука свисает плетью, тогда как на другой заметен тот самый клинок. Свет уходящего дня поблескивает на его стальной коже.

Уокер и ее команда немедленно рассыпаются, окружая Пятого с обеих сторон и беря его на прицел. Даниэла поступает наоборот, делая пару шагов назад, под мое прикрытие.

— Ой, тебе надо было получше описать этого непослушного чувака, — говорит она.

Пятый бросает долгий взгляд на агентов Уокер и усмехается. Хотя и выглядит он изрядно потрепанным, наставленные на него стволы, похоже, лишь его распаляют. Единственный глаз распахивается, а тело распрямляется.

— Не смешите мои носки этой фигней! — говорит Пятый Уокер, а потом оборачивается к агенту Мюррей, когда тот передергивает затвор. — Я пуленепробиваемый, шавка! Валяй, рискни здоровьем!

С голосом Пятого что–то не так. Он дребезжит и поскрипывает, словно у Пятого проблемы с дыханием.