Судьба Десятой

Я оборачиваюсь и вижу, как сквозь группу солдат неуклюже протискивается Даниэла и рысью бежит к нам. Окружающие нас агенты моментально поднимают свои стволы. Заметив это, Даниэла притормаживает в нескольких метрах от нас и, вскинув руки, одаривает агентов ФБР дерзкой ухмылкой.

— Все в порядке, успокойтесь, — говорю я Уокер, махая рукой Даниэле. — Она — одна из нас.

Уокер приподнимает бровь:

— Ты имеешь в виду…

— Гвардеец, из числа людей, — говорю я вполголоса. — Из тех, кого Сетракус Ра стремится повернуть на свою сторону.

Уокер оценивающе оглядывает Даниэлу:

— Отлично, — сухо говорит она.

Даниэла только еще больше расплывается в улыбке:

— Парни, вы отправляетесь на поиски приключений? Можно мне с вами?

Я хмурю брови и обмениваюсь взглядами с Сэмом. Мне не нравится такое поверхностное отношение к нашему делу.

— Ну как, нашла маму? — спрашивает Сэм, и улыбка Даниэлы немного угасает.

— Здесь ее нет, и в Красном Кресте она тоже не отмечалась, — передергивает плечами девушка, словно это пустяки. Несмотря на то, что она пытается говорить непринужденно, ее голос дрожит, как будто она предполагает худшее. — Наверное, она ушла из города другими путями. Я уверена, с ней все в порядке.

— Да, наверняка, — отвечает Сэм, выдавливая подобие улыбки.

— Мы как раз отправляемся на стрелку с одним злобным Гвардейцем, — без обиняков говорю я. Уокер бросает на меня выразительный взгляд, но я не вижу причин врать. Нам пригодится любая помощь.

— Ого! А разве вы бываете злобными?

Я думаю о Пятом, о том, как он повернулся против нас. А еще о Сетракусе Ра с его бесчисленными злодеяниями. Если верить письму Крэйтона к Элле, когда–то Ра тоже был Гвардейцем, а, может, и кем–то более могущественным. Потом я смотрю на Даниэлу и размышляю о ней и других получивших Наследия землянах, с кем нам пока не довелось встретиться. Будут ли они все бороться во имя мира? Или некоторые из них окажутся изменниками вроде Пятого или Сетракуса Ра?

— Мы ничем не лучше остальных, — говорю я ей.

— Если не брать в расчет некоторые сверхспособности, — добавляет Сэм.

— Мы такие же, как все, — продолжаю я, — мы можем стать плохими без правильного руководства.

На лице Даниэлы снова появляется лукавая улыбка. Я бы даже сказал, что она зловеще ухмыляется, но я начинаю осознавать, что это просто защитная реакция. Когда она чувствует себя не в своей тарелке, то изо всех сил пытается заставить других почувствовать то же самое.

— Ага, дошло! Ты будешь моим учителем, Джон Смит? Типа сенсеем?

— Вообще–то, мы называли их Чепанами. Наших наставников. Но их больше не осталось. Теперь нам приходится доходить до всего своими мозгами.

Агент Уокер многозначительно покашливает. Думаю, она хочет, чтобы я отделался от Даниэлы, но я не собираюсь отказываться от чьей–либо помощи. Нет уж.

— Можешь пойти с нами, — говорю я. — Но учти, этот парень, к которому мы направляемся, чертовки опасен.

— Он слетел с катушек, — добавляет Сэм.

— Он уже убил одного из наших, — продолжаю я. — И сдается мне, он, не моргнув глазом, проделает это снова. Когда мы с ним покончим, агент Уокер каким–нибудь способом доставит нас на самолет, и мы найдем способ расправиться с могадорцем, ответственным за эту войну, пока он не захватил Землю.

— Хочешь меня запугать? — спрашивает Даниэла, упирая руки в бока.

— Просто хочу, чтобы ты знала, во что ввязываешься, — отвечаю я. — По ходу дела я попробую помочь тебе лучше управлять телекинезом, а может, выясним, на что еще ты способна. Но ты должна быть к этому готова…

Даниэла бросает взгляд через плечо. До меня доходит, что больше всего на свете она хочет убраться отсюда подальше, чем–то занять себя и избежать большой вероятности обнаружить, что вся ее родня погибла во время нападения на Нью — Йорк.

— Я в деле, — говорит она. — Давайте спасать мир и все такое!

Сэм ухмыляется, и я тоже не могу сдержать улыбку, особенно когда замечаю, как агент Уокер демонстративно закатывает глаза. Теперь уже вместе с Даниэлой наша небольшая группа секретных агентов продвигается к пирсу.

— Эй, — понизив голос, обращается Сэм к Даниэле. — Просто чтоб ты знала: там, в Нью — Йорке моги захватывали заложников. То есть, они не месили все, что движется.

— Да, я видела, как они вытворяли это в моем районе, — отвечает Даниэла. — И что с того?

— Я хочу сказать, если твоя мама не здесь, это еще не значит, что ее… ну, ты поняла…

— Ага. Спасибо, — резко отвечает Даниэла, но думаю, она действительно ему благодарна.