Судьба династии

3 сентября 1939 года, в день объявления Францией и Англией войны Германии, великий князь Владимир Кириллович обратился с манифестом к русскому народу в качестве главы Российского императорского дома: «Коммунизм не изменил своего существа: его целью по-прежнему остаётся разрушение современного мира со всей его вековой культурой. Большевизм обречён на неизбежную гибель, которая может наступить гораздо раньше, чем мы думаем. Время приближается... Быть может, в этом испытующем огне сгорит и кровавая коммунистическая власть». И далее всё в таком же духе. В манифесте нет ни слова с осуждением Германии или Англии и Франции. Прочитав его, человек, не знающий истории, решит, что 3 сентября СССР напал сразу на всю Западную Европу, включая Германию, Англию и Францию, дабы разрушить их «вековую культуру».

Тут стоит оговориться, что не все члены дома Романовых были настроены столь антисоветски и русофобски. Да, да, русофобски! СССР сохранял нейтралитет и в последующие полтора года делал всё, чтобы не быть втянутым в войну, а Владимир Кириллович уже 3 сентября 1939 года мечтал, чтобы советская власть сгорела в огне войны вместе с десятками миллионов русских людей.

В связи с начётом войны Г.К. Граф писал: «Благодаря войне великий князь оказался изолирован от своих обеих сестёр и в деловом отношении от генерала Бискупского. Переписка сразу же сократилась, и наша работа в эмиграции замерла, отпали вопросы о создании “Совета при главе династии" и создании организации денежного фонда. Моя ответственность за целость великого князя увеличилась ещё больше. Постоянно обдумывая этот вопрос, я продолжал считать, что во всех отношениях будет лучше, если великий князь пока останется жить в Сен-Бриаке...

В денежном отношении жизнь в Сен-Бриаке на своей вилле, в уединённом месте была значительно дешевле, чем в каком-нибудь большом центре. Мы вполне отдавали себе отчёт, что с началом войны наши источники доходов могут прекратиться, раз они исходят не из Франции. Всё будет зависеть от регулярности сообщений Франции с внешним миром.

Со всеми этими соображениями великий князь вполне соглашался и даже больше категорически заявил, что без крайней необходимости он Сен-Бриак не покинет. Тем не менее хотелось ему ехать жить к кому-либо из родственников, например в Испанию к инфанте, или в Румынию к королю Карлу, или в Англию, где уже жила вся семья великой княгини Ксении Александровны. Однако так как во время войны никогда нельзя было знать, что может случиться в ближайшем будущем, то великий князь заручился приглашением инфанты Беатрисы приехать к ней в случае необходимости. Она приглашала не только Владимира Кирилловича, но и меня, и мою семью. Поэтому я следил, чтобы все нужные документы у нас были выправлены.

Некоторые лица критиковали это решение, и посылались советы немедленно переехать в Испанию, Югославию или в Америку»[153].