Судьба доктора Хавкина

Со временем неотразимые победы Пастера заставили врачебный мир признать благодетельность прививок. Однако скептический дух еще долго витал в медицине.

Интересно, что недоверие медиков к достижениям своих коллег стало будто даже возрастать по мере того, как наука XIX и XX веков начала обогащаться все более достоверными, крупными открытиями и изобретениями. Почти двадцать лет боролся за признание теории фагоцитоза Мечников; современники с подозрением отнеслись к сообщению Ландштейнера о том, что кровь человека имеет несколько групп. Вскоре после открытия икс-лучей один из профессоров-медиков Вюрцбургского университета заявил публично: «Какой чудак этот Рентген, мы знаем давно, но теперь он совсем с ума сошел: утверждает, что видел кости своей собственной руки».

А вот факт более свежий. Лауреат Нобелевской премии Александр Флеминг, творец пенициллина (того самого пенициллина, без которого невозможно представить себе медицину середины XX в.) пятнадцать лет просил медиков принять его препарат в клинику. Сотни тысяч умерли за это время от гнойных и иных инфекций, которые так просто было бы излечить этим лекарством. А медики… продолжали сомневаться. Если бы не вторая мировая война с ее миллионами раненых и острой нуждой в медикаментах, может быть, гениальный Флеминг так и не дождался бы торжества своего детища.

Пусть не посетует нетерпеливый читатель на слишком длинное авторское отступление. Нет худа без добра. Может быть, эти страницы позволят лучше понять, на какой нелегкий путь осенью 1892 года вступил ассистент Пастеровского института бактериолог Владимир Хавкин.

Эта осень была полна для него волнений и необычных встреч. 20 ноября 1892 года Пастер писал своему другу профессору Транше: «Хавкин… вот уже неделю находится в Лондоне, где хлопочет перед английскими властями о разрешении на выезд в Калькутту, чтобы там проводить опыты, которые он рассчитывал произвести в Королевстве Сиам. Г-н Арман, бывший французский резидент в Кохинхине, ответил Хавкину, что его проект прививок в Сиаме встретит непреодолимые трудности из-за недружелюбия местного населения и что, напротив, прививки можно с успехом провести в Индии. Он дал ему письмо к лорду Дафферину, который в свою очередь направил Хавкина к своим друзьям в Лондон».

Послы, члены палаты лордов, министры… Сегодня прием у лорда Кимберлея, ведающего индийскими делами в кабинете Ее Величества, завтра прием у министра иностранных дел Розбери. У Хавкина кружится голова от блистательных имен. С ним разговаривают весьма уважительно. В Лондон дошли вести о противохолерной вакцине. К тому же за спиной молодого бактериолога асемирная слава института Пастера. Но есть еще одна причина, почему приезжему из Парижа обеспечен столь теплый прием в лондонских высших сферах. Идет пятьдесят пятый год правления королевы Виктории. Позади сорок больших и малых войн, которые Англия вела за время ее царствования во всех концах света. Империя отдувается от обилия золота, чувства собственного достоинства и мощи. Процветание. «Правь, Британия, морями!» И все же верные слуги британской королевы начинают понимать, что в бесчисленных колониях и заморских территориях нельзя теперь господствовать, опираясь только на штыки армии и параграфы хитроумных имперских законов, что кроме кнута нужен и пряник. Время от времени надо показывать желтым, черным и оливковым народам, что королева печется об их счастье, здоровье, благосостоянии. Прежде всего это необходимо сделать в Индии, где есть своя местная знать, своя, пока еще немногочисленная, но весьма беспокойная интеллигенция. А сейчас в Индии эпидемия холеры, и предложение мсье Хавкина как нельзя кстати. Лондон пошлет туда видного ученого-бактериолога. Об этом напишут европейские и индийские газеты. Об этом будет сделано официальное сообщение. Такие шаги служат ко благу и укреплению престижа империи.

Лорд Дафферин, посол Великобритании в Париже, бывший вице-король Индии — первый, кому пришло в голову обратить достижения бактериологии на службу колониальной политики Соединенного Королевства. Его рекомендательные письма в Лондон к министру иностранных дел Розбери повлекли за собой, как ком снега, скатывающийся с горы, целую лавину рекомендаций. Эти хрустящие пакеты с сургучными печатями составляли поначалу главное содержимое скромного чемодана мсье Хавкина. «От секретаря Ее Величества по делам Индии к Его превосходительству генерал-губернатору Индии…» «От Генерального директора медицинского департамента из Лондона Главному врачу вооруженных сил Ее Величества в Индии…» Лощеные джентльмены с самыми любезными улыбками подписывают письма. Их единственное желание, чтобы господин Хавкин со своими пробирками и кроликами поскорее отправился в Бенгалию спасать этих бедных индийцев.