Судьба драконов в послевоенной галактике

Я во все глаза глядел на Тараса. Куда делся матерщинник и хам, не умеющий связать двух слов и не знающий элементарных правил общежития? передо мной сидел чуть раскрасневшийся, чуть-чуть пьяный ресторанный завсегдатай, ловелас, ухажер.

- Вы уж извините, - Тарас ловко накладывал в тарелку Натальи салат, - я тут отстал, одичал, забыл, как у людей... Пришел и первым делом - хлоп... Мясца? Птички?

- Буженины...

- Да, да... Вот, вот... Водочки?

- Ни в коем случае. И вам не советую.

- Двойку поставите?

Тарас протянул Наталье тарелку, налил ей водки на донышко, себе налил снова полную, установил графин на прежнее место.

- А что вы не едите? - обратилась ко мне Наталья Алексеевна и чуть тронула пальцами мою руку. - Вы стесняетесь? Ешьте. Давайте я вам салатику положу?

- Да нет, - я смутился, - нет, что вы...

"Мэлори, - вспомнил я, - Мэлори, Мэлори".

_______________________________________________________________

- Сейчас - спать! Через шесть часов бужу - и марш в карантин! Вы, - она указала на Тараса, - спите в одной комнате, вы - в другой, - она указала на меня.

- А вы, - нежно поинтересовался Тарас, - в третьей?

Наталья Алексеевна подошла к занавеске и приподняла ее. Мы увидели тесную кухоньку с древним водогреем, раковиной, старым сервантом, длинным сундуком, на котором была постлана войлочная подкладка... В стене рядом с умывальником было две двери, обшарпанные, скверно окрашенные.

Наталья Алексеевна отомкнула одну из них.

- Прошу! - сказала она Тарасу.

Тарас заглянул в дверь и присвистнул.

- Не, Наталья Алексеевна, так не годится. Здесь жить нельзя. Это - не для жизни, это - для разврата.

- Иди, - засмеялась Наталья Алексеевна, - и не вздумай шарить по стенам... санузел здесь же... Упаси тебя боже в коридор вышмыгнуть и по квартирам шастать.

- Что так? - невинно спросил Тарас, нагло глядя на Наталью Алексеевну.

- Не-льзя, - четко, вразбивку, как прыгуну в пещере, сказала Наталья Алексеевна.

- Иэх! - Тарас махнул рукой и вошел в комнату.

Наталья Алексеевна закрыла за ним дверь.

- А мне туда? - я показал на соседнюю дверь.

- Как хочешь, - тихо сказала Наталья Алексеевна, и я поразился ее просящему виноватому взгляду.

Я смешался. Дотронулся до второй двери. Пальцы мои ощупывали засохшую потрескавшуюся краску.

Наталья Алексеевна улыбнулась:

- Тебе не нравится здесь?

Рукой она провела по горлу.

- Нет, почему, очень нравится... Очень, очень нравится...

Наталья Алексеевна, все так же виновато, отстегнула верхнюю пуговицу на платье.

- Жека, - тихо сказала она. - Что мне сделать еще, чтобы ты меня понял? Жека, я ведь из-за тебя к прыгунам пошла - черта ли мне в этом... - она поморщилась, - хаме...

Она быстрее и быстрее расстегивала платье.

И тут мы услышали резкий, хлюпающий звук.

- Вот гад, - засмеялась Наталья Алексеевна, - выполз в коридор... Ну, туда ему и дорога...

Наталья Алексеевна засмеялась все тем же клекочущим смехом.

Мне стало не по себе.

- Может, крикнуть его? Выйти в коридор? - лепетнул я.

- Пошел он, - разозлилась Наталья Алексеевна, - нужно слушать старших. Чему быть - тому не миновать. Он еще в пещере нарывался.

Она сбросила платье на пол.

- Жека, - она положила руку мне на плечо, - ты что? Жекочка? У тебя что, еще никого не было?

- Почему не было, - сказал я и притянул к себе Наталью Алексеевну, была.

"Мэлори, Мэлори, Мэлори", - заколотило в висках.

Я поцеловал Наталью.

- Жека, - она прижалась ко мне, - Жека... Хороший мой, милый... Не нужны тебе отпетые... Ты там погибнешь, слышишь, погибнешь. Я устрою тебя. Будешь преподавать. Слышишь? У меня есть возможность...

Я гладил ее по спине, обнимал, удивляясь тому, как быстро женщина становится голой.

Вдруг раздался оглушительный вопль.

Я отшатнулся от Натальи.

- Вот сволочь, - просто сказала она, - я же его предупреждала. Не шастай по коридору.

- Ну, ему, - тупо произнес я, - наверно, обидно стало... Мне можно, а ему...

Вопль повторился. Наталья надела платье на голое тело, застегивая пуговицы, поинтересовалась:

- Ты что, готов был поделиться с товарищем?

- Нет, - я покраснел, - что вы? Как вы могли? Нет... Я другое хотел сказать...

- Ааа, - орал, надрывался внизу Тарас, - ааа, не хочу...

- Ну пойдем, - сказала Наталья Алексеевна, - полюбуемся.

Она подошла к сундуку, достала из-под войлочной подкладки хлыст.

Мы вышли в коридор. Спустились по деревянной лестнице вниз.

Я вздрогнул и едва не бросился бежать обратно. Все двери были распахнуты, и коридор был полон жильцами - уродливыми рептилиями, неудавшимися драконами, драконами-недоделками. Над распростертым, перемазанным бледноватой прозрачной слизью Тарасом нависало жабообразное, огромноротое, похожее на глазастую квашню существо.

Тарас вопил. И было отчего: сладостно постанывая, существо поливало его своей слюной...

- Зоинька, - прикрикнула Наталья, - на место. У меня - хлыстик.

- Поздно, Ташенька, - нежно проворковало существо, - я его уже обработала.

- Обсмердила как надо, - пророкотал кряжистый, с раздувающимся горлом варан.

Глаза у Зоиньки затянулись сладострастной поволокой, схожей со слюной, лившейся у Зоиньки изо рта.